Критика
Тема этой книги — восприятие эстетики Юкио Мисимы в России, реализация идей Мисимы в творчестве Эдуарда Лимонова и некоторых его последователей. Говоря о творческом сходстве двух писателей, автор выделяет такие важные и общие элементы в их прозе, как эстетика молодости, прекрасного тела, тема героя, войны, революционного восстания. В биографиях Мисимы и Лимонова отмечаются как внешние переклички — увлечение западничеством в начале жизни, латентная гомосексуальность, скандальный имидж «неудобного...
«Этой лекции сопутствует добрый дух скандала, как сказал когда-то Набоков о книге Годунова-Чердынцева, потому что без скандала нет успеха.
Дело в том, что наша предыдущая лекция сподобилась вызвать гнев сообщества «РУ. Пелевин». И они даже обещали сегодня обязательно прислать кого-нибудь из своих людей, чтобы дать мне по лбу, не знаю только – морально или физически. В любом случае, я вас, ребята, приветствую, потому что благодаря вам я многое понял…»
«Мы имеем с вами отличный шанс убедиться, что главное в успехе лекции – не лектор, а тема. Потому что Виктор Пелевин – писатель, который доставляет нам, как сказали бы китайцы в английском переводе, «triple delight» – знаменитое название блюда из трех составляющих: морупродуктов, мяса и курицы…»
Надо уважать свою историю, какой бы она ни была. Это прописная истина. Однако стоит честно признаться: история нас уже достала. Особенно история ХХ века. Надоело трепетно внимать Солженицыну, печальнику Руси из поезда Би-Би-Си. Надоело слышать «плач о погибели Русской земли» в исполнении монетизированных льготников. Надоело не потому, что мы неблагодарны, и не потому, что «все ложь». Утомила история «на сдачу». Мы размахиваем империями, отстаивая свое право проезда в городском автобусе за три...
В книге содержится веская научная критика взглядов предшественников на творчество Ильфа и Петрова. По словам самого автора, эта книга относится скорее не к литературоведению, а к другой области — к истории русской общественной мысли. Она показывает несостоятельность мифа об «официальных» писателях — Ильфе и Петрове и истинное значение их творчества. Впервые книга была опубликована в Париже издательством «La Presse Libre» в 1983 г.
«Маразм, растление, боязнь сегодняшнего дня, ужас перед грядущим, все, чем неизлечимо болен капитализм» — вот чем заполнены страницы книжек американской продажной фантастики. Из журнала «Техника — Молодежи» № 2, 1948 г.
*** Автор пожелал остаться неизвестным.
+
Добавлены примечания, поясняющие о каком рассказе/романе идет речь.
«Почти одновременно въ нашемъ журналѣ и "Русскомъ Богатствѣ" появились очерки изъ гимназической жизни, очерки захватывающаго интереса не столько по своимъ литературно-художественнымъ достоинствамъ, сколько по своему содержанію. Тридцать лѣтъ эта жизнь таилась глубоко подъ спудомъ, куда не проникалъ ни одинъ лучъ гласности, и что тамъ творилось, знали лишь тѣ, кому сіе вѣдать надлежитъ. Да знали ли и они? Смѣемъ думать, что нѣтъ, по крайней мѣрѣ, далеко не всѣ и далеко не все…» Произведение...
В начале жизни (страницы воспоминаний)
Содержание: Статьи. Выступления. Заметки. Воспоминания; Проза разных лет.
Статья А. Москвина рассказывает о произведениях Жюля Верна, составивших 21-й том 29-томного собрания сочинений: романе «Удивительные приключения дядюшки Антифера» и переработанном сыном писателя романе «Тайна Вильгельма Шторица».
Вторая рецензия Салтыкова на произведения Михайлова явилась продолжением полемики «Отечественных записок» с журналом «Дело» по важнейшим проблемам эстетики. Настаивая на верности своего прошлогоднего отзыва о Михайлове и связанных с ним общих теоретических выводах, Салтыков показывает, что новый роман «В разброд» служит ярким тому доказательством. Основной эстетический тезис Салтыкова приобретает здесь наиболее полное и точное выражение. «Истины самые полезные нередко получают репутацию...
Автор рассказывает о произведениях 18-го тома 29-томного Собрания сочинений Жюля Верна: вышедшем уже после смерти автора (что вызвало определенные трудности с определением авторства) романе «Агентство Томпсон и Ко» и двух рассказах — одном раннем и другом, написанном уже в пору писательской зрелости.
Книги о жизни и творчестве бывают разные. Назидательно-нравоучительные и пафосно-патетические, построенные по схеме «родился — учился — женился/не женился — умер». Или же такие, при чтении которых через пару абзацев начинаешь сомневаться, а на родном ли языке это писано, или это некое особое наречие, доступное только членам тайного братства литературоведов и филологов. Так вот, «В тени Гоголя» совсем не такая книга. И начинается она, как и положено необычной книге, с эпилога. Собственно говоря,...
Сборник из шестнадцати эссе и выступлений Сьюзен Сонтаг (1933–2004), подготовленный ею в последние годы жизни, ретроспективно воспринимается как творческое завещание. Рассуждения о красоте, фотографии, художественных поисках Виктора Сержа, Леонида Цыпкина, Анны Банти, Халлдора Лакснесса, о переписке Рильке с Пастернаком и Цветаевой оказываются органически связаны с восприятием трагедии 11 сентября и войны в Ираке, подводя к одной из крупнейших и главных тем американской мыслительницы и...
Родился в Москве в семье управляющего Старо-Екатерининской больницей. Стихи Большаков начал писать рано, с 14-ти или 15-летнего возраста. Примерно в это же время познакомился с В. Брюсовым. Еще гимназистом выпустил свою первую книгу — сборник стихов и прозы «Мозаика» (1911), в которой явственно чувствовалось влияние К. Бальмонта. В 1913 г., окончив 7-ю московскую гимназию, Большаков поступил на юридический факультет Московского университета, и уже не позже сентября этого же года им была издана...
«„Моя душа, принадлежавшая трем национальностям, нашла, наконец, свою родину; то была прежде всего русская литература“, говорит Короленко в своих воспоминаниях. История же этой литературы, которая сделалась для Короленко отечеством, родиной и родной национальностью – так же, как он сам составляет украшение ее, – представляет единственное в своем роде явление…»
«Л. М. Лопатин ошибается в своем предположении, будто я был „взволнован“ его критическими статьями о моей книге. Я мог бы быть взволнован какими-либо недопустимыми нападками личного свойства; но самая их возможность устраняется категорическим заявлением моего критика в последней его статье: „я нисколько не сомневаюсь, что князь Трубецкой всегда питал к Соловьеву самые теплые дружеские чувства, что идеи Соловьева оказали на него неотразимое и весьма прочное влияние и что разрыв с взглядами...
Без нее нельзя вообразить французскую «новую волну», но она не считает себя ее представителем. Говоря об Аньес Варда, часто вспоминают и о феминизме, хотя в своем творчестве она никогда не отводит ему решающую роль, – фильмы делаются ради искусства. Неутомимый экспериментатор, уже полвека она снимает кино, в котором правда переплетается с вымыслом, и в свои девяносто лет остается одним из самых актуальных авторов мирового кинематографа. Авторы статей: Андрей Плахов, Елена Грачёва Составитель и...
Василий Макарович Шукшин (1929–1974) — харизматическая фигура в советском кинематографе и советской литературе. О Шукшине говорят исключительно с пиететом, в крайнем случае не интересуются им вовсе.
Гнев — ужасное чуство, очень отрицательное. Но это и самое мощное оружие, каким владеет человек. Гнев, порождённый жаждой мести. И если это оружие правильно применять, разумно, хладнокровно, конструктивно, то оно даже вносит равновесие во Вселенную, исправляет то, что неправильно, и, кроме того, предотвращает язву желудка. Но если гнев и жажда мести возьмут вверх над разумом, то могут убить и того, на кого этот гнев направлен, и самого обладателя этим чувством. На собственном примере Эллисон...
«Однимъ изъ поучительнѣйшихъ явленій русской жизни представляется намъ судьба величайшаго вашего художника-реалиста Гоголя. Едва выступивъ въ литературѣ, онъ сразу занялъ единственное и никѣмъ не оспариваемое мѣсто, какъ великій и несравненный изобразитель русской дѣйствительности, какою она была въ угрюмое время крѣпостного царства. Въ десять лѣтъ почти онъ далъ такія картины изъ этого царства мертвечины и гнили, что послѣдующимъ художникамъ осталось развѣ только дорисовать детали, но главное –...
Очерки Бальзака сопутствуют всем главным его произведениям. Они создаются параллельно романам, повестям и рассказам, составившим «Человеческую комедию».
В очерках Бальзак продолжает предъявлять высокие требования к человеку и обществу, критикуя людей буржуазного общества — аристократов, буржуа, министров правительства, рантье и т.д.
Кавель Кавель исследует дорожки, по которым в привычный мир входит, поводя тентаклями, чужое и странное и пытается понять, как написать самый странный большой роман или довести до полного совершенства привычную детективную форму. Несомненно, автор читал много Лавкрафта, Борхеса и Фаулза. Возможно из этого литературного эксперимента в результате что-то и получится.
Еще в 1980‐е годы филолог-славист Светлана Шнитман-МакМиллин написала первое крупное академическое исследование «Москвы – Петушков». Одобренная самим Венедиктом Ерофеевым, эта работа долгое время оставалась основополагающей для филологов – но в то же время и малодоступной. Новое издание книги исправляет эту ситуацию. Шнитман-МакМиллин не просто предлагает комментарий к произведению: ее книга – это глубокое исследование интертекста, объясняющее законное место поэмы Ерофеева в ряду мировой...
В послесловии к 28-му тому собрания сочинений Жюля Верна рассказано об истории включенных в этот том двух поздних романов автора, которые дошли до читателя в своем первоначальном виде лишь через много лет.