Общество будущего, в котором считается, что источником всех конфликтов являются слова и книги. Доступ к книгам ограничен, но всегда найдутся люди готовые преступить закон.
Магия – великая сила. В этом убедились трое астронавтов на сломавшемся космическом корабле, когда ни попытки ремонта, ни мольбы к Богу не увенчались успехом.
28 октября 1854 года, месяца, который индейцы называют на своем языке Бинихамоквизис, то есть месяцем Перелетной Дичи, около 6 часов вечера небольшая кавалькада ехала по песчаному берегу большой реки, которая, прорезавши льяно во всю его длину, впадает в Амазонку.
Эта кавалькада состояла только из трех всадников.
Во время моего двадцатилетнего путешествия по Америке (хотя некоторые из моих собратьев уверяют, что мои странствования не простирались из Парижа далее Сен-Клу, с одной стороны, и Вири-Шатильон, с другой), я почти постоянно жил с индейцами, пуэльчесами, команчами, сиу и апачами, которые, должен признаться, пренебрегают всем, что относится к искусству.
В связи с этим я вспомнил одно происшествие, о котором расскажу здесь...
Патагонцы захватили в плен меня и двух товарищей, вышедших со мной на берег, чтобы поохотиться в окрестностях мыса Горн. К довершению несчастья я мог видеть, с довольно возвышенного утеса, отъезд китоловного судна, на котором я приехал из Гавра в качестве гарпунщика; после бесполезных поисков за ними оно наконец решилось поднять паруса и поскорее удалиться от этих негостеприимных берегов, где было принуждено покинуть трех человек из своего экипажа. С невыразимой грустью и обливаясь слезами...
В мае месяце 1840 года дела мои вынудили меня немедленно выехать из Вальпараисо, где я прожил уже несколько месяцев, и поспешить в Лиму... Мне чрезвычайно трудно было найти проводника; не потому, чтобы их не было в Калао; их в нем было свободных до двадцати пяти или тридцати. Но в народе распространились зловещие слухи. На дороге, говорили они, орудовала шайка отважных сальтеадоров, которые грабили и беспощадно убивали всех неосторожных путешественников, которые отваживались одиноко ехать в...
Сквозной автобиографический персонаж Семёнова журналист Дмитрий Степанов (своеобразное alter ego автора) является главным героем лирических новелл «Дождь в водосточных трубах», «На «козле» за волком», «Вожак», повестей «Дунечка и Никита», «Он убил меня под Луанг-Прабангом», «Пересечения», «Аукцион», романа «Пресс-центр», а также действует в ряде произведений циклов о Владиславе Костенко и о Виталии Славине («Огарёва, 6», «Противостояние», «ТАСС уполномочен заявить…», «Межконтинентальный узел»,...
Рано утром, когда во влажном, туманном еще воздухе начинали грохотать чересчур веселые для ноября слова спортивных песен - это культурники будили отдыхающих в соседних санаториях, - обитатели Дома творчества спускались на каменистый пляж и начинали делать странные и осторожные движения, долженствующие, видимо, изображать гимнастику...
Море в жаркие, солнечные дни вдруг может стать похожим на снежное мартовское поле. Пароход, на котором снимали кинокомедию про тигров, уходил по этому безбрежному мартовскому полю все дальше и дальше от Одессы. На палубе готовились к съемкам и поэтому отчаянно кричали друг на друга. И на фоне этого подготовительного гама и суетни один только долговязый парень, ассистент дрессировщика Фесенко, взятый на временную работу две недели тому назад, неторопливо расставлял барьеры и укреплял стыки...
Светская львица из-за финансовых проблем вынуждена поселиться в старом замке в провинции. Здесь приход возглавляет романтического вида аббат. История их взаимоотношений подается через письма, в которых каждый излагает свою точку зрения.
Мне поверят, ведь только я воочию видел мутанта и инструкцию в его лапах. Может быть, меня поставят во главе рейда. Историки назовут его «Рейд к свободе», а меня «Генерал Свобода».
Этот памфлет, состоящий из заглавия, предисловия и девяти страниц текста, был впервые опубликован 5 июля 1706 г. и впоследствии воспроизводился во многих изданиях "Книги о смерти" Дрелинкура - труда, рекомендованного столь авторитетно в помянутом памфлете.
Однако, история о том, что Дефо, якобы, написал памфлет по заказу, чтобы содействовать распродаже книги, была опровергнута.