Рассказ
Дул ветер, сыпал мелкий противный дождь. Моя куртка быстро промокла. Я возвращался пешком в свою неухоженную берлогу, просидев день в сомнительной компании, проиграв в карты последние гроши и перессорившись со всеми за их нечестную игру. Впрочем, компания была сомнительной, наверно, также из-за моего присутствия в ней. Я ведь тоже не ангел.
Двое сидели заполночь в ресторане "Диоскурия", в отдельном кабинете, за плотными пропахшими табаком бордовыми портьерами; в духоте летней ночи, насыщенной ароматами острых кушаний, вин и винным перегаром, сидели они за столом с зеленой лампой, и чувствовалось, что в воздухе назревает заговор. Оба были старой военной выправки, один моложе, лет тридцати двух, с жесткой щеткой усов под тонким, хрящеватым носом. Одет он был просто и неряшливо, на нем была мятая толстовка и парусиновые брюки, вокруг...
Героиня стала другой, но не лучшей. Но она об этом не просила. Положим, просила, но не об этом... А, да. Ещё драконы! )
Трелони совершенно точно больна. Неизлечимо. Она умирает. И пускай ей никто не верит, и пускай все совершенно чёрствые и отвратительно приземлённые! Она непременно спасётся! Или погибнет ужасной смертью...
Версия рассказа Шёл трамвай... отправляю на конкурс Аэлита-013 (строгая рекомендация: держать кулачки). Изменила имя главной героини и концовку на более оптимистическую...
Утро выдалось солнечным. Якоб - высокий, хромой старик, давно разменявший седьмой десяток, шел по улице, опираясь на трость. На нем была зеленая суконная куртка с рыжими подпалинами, штаны, шерстяные чулки в обмотках и грубые ботинки. Седые волосы выбивались из-под войлочной шляпы, а непременная трубка торчала из нечесаной бороды.
За окном вечерняя улица сияла в свете праздничной иллюминации, разноцветными хлопьями падал пушистый снег в плавном ритме любимой мелодии - ретро: "Tombe la neige", играющей в гостиной, старой пластинки Адамо. Музыка таяла в сумраке комнаты, освещенной лишь огоньками нарядной елки, напоминающей о недавней встрече Нового года. На душе было радостно и не только оттого, что приближалось Рождество. Все сложилось в единой гармонии: долгожданное одиночество, уютный порядок в доме, который никто не...
Обнаружил Игнат у себя талант. Подивился сперва, что с ним делать? Талант - не богатство, ничего не купишь, не корова и не хоромы - не продашь. Задумался, ходил всё, ходил вокруг него, рядил, примеривался. А талант велик, могуч, стоит посередь двора как гора. Разве ж руками обхватишь такой, унесёшь ли? Хотел было Игнат его в дом перетащить, да куда там! Не подъёмен! Думал, в сарай - не влезает! Путался, путался он со своим талантом и день, и ночь.
Попавшая в больницу пенсионерка сообщила, что подверглась нападению огромной змеи в своей квартире. Журналист ведёт расследование.
Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред.
Виктор, тридцатилетний белобрысый юноша, склонный к полноте, допил из фляжки витаминный коктейль и мрачно произнёс: - Лично мне Крюза совершенно не нравится. - А чего так? Мне даже Землю напоминает, - возразил Дмитрий, шестидесятилетний мужчина в самом расцвете сил, сидевший напротив за узким столом в кают-компании.
В службе дальнего поиска рутины гораздо больше, чем романтики. Нас забрасывают на какую-нибудь Богом забытую планетку, которая чем-то заинтересовала астрономов, и мы в течение нескольких лет ползаем по её поверхности, пытаясь отыскать предметы и явления, достойные научного внимания и гигантских инвестиций.
Начальник лунной базы "Селена 1" полковник Дмитрий Смирнов строго оглядел присутствующих в кабинете и сообщил: "Из надёжных источников мне стало известно, что к нам направлен робот-андроид для инспекции работы базы".
Поначалу они ненавидели друг друга. Они ненавидили то, что теперь ощущали друг друга так же, как и самих себя, каждое чувство, каждая мысль были словно на ладони у другого. Каждая идея или осознание были сразу на двоих. Отвратительное осознание беспомощности. Хоугиоку оказался слишком жесток.
"История называет дракона родоначальником первых императоров. Его когти, зубы и слюна наделены целебными свойствами. По своему желанию он может быть видим людям или же невидим. Весною он возносится на небо, осенью погружается в пучину вод. Драконы бессмертны и способны общаться между собой на любом расстоянии, не нуждаясь в словах. Каждый третий месяц года они представляют верховным небесам годовой отчет".
Теплый, лирический рассказ о впечатлениях пятилетнего ребенка накануне Рождества. О том, какие сложные, глубокие и необычные для нас, взрослых, вопросы тревожат детское сердце. Это рассказ о первых шагах познания себя в этом мире. О Боге, Который для ребенка близок и понятен. О девочке Маше с красивыми волосами. О страшной овчарке Лаки, которая живет в подвале и любит шоколад…
Главные герои одного из трех рассказов смогли пойти против системы ради своего настоящего "я". Ланской долгое время был отбросом общества. Компания из его школы часто издевалась над ним, а девушка, в которую он влюблен, помогала им. Но однажды Женя смогла побороть страх быть отвергнутой обществом подростков. Что же они сделают вместе? Второй рассказ повествует о девушке, похищенной работорговцами и проданной в клуб. Однажды ее спасает странный незнакомец. Вместе они идут в неизвестном...
— Это не мой сын, а просто монстр, — говорит Ишшин напоследок и уходит. Урахара не может поверить, в его голове продолжают звучать слова бывшего шинигами, пропитанные ненавистью. В себя его приводят еле слышные всхлипы младенца.
Катание на коньках дарит эйфорию и заряд энергии. Пусть оно отнимает ту же энергию, но когда ты там – на льду, тебя это не волнует. Ты чувствуешь прилив сил и с каждым движением тела набираешь скорость, копишь инерцию и прыгаешь…
Этой лунной ночью, во славу безликого Бога будет совершен ритуал жертвоприношения. Для этого есть древний жрец, сакральная жертва — ей стал богохульник и выпивоха по имени Квег. Есть таинственное пугало, олицетворяющее древнего демона. И даже есть охотник на нечисть,Торван Веск. И именно сегодня, их пути пересекутся.
Рассказ, Детская проза, Советская классическая проза, Литература ХX века (эпоха Социальных революций), Советские издания
Захотелось Григорию Ивановичу Котовскому каждого своего бойца проводить как сына. Надумал он одарить всех памятной грамотой. Пригласил художников, сказал, какой он хочет на грамоте рисунок.
Так и нарисовали. Скачут боевые кавалеристы в буденовках, преследуя врага, — скачут только вперед.
Рассказ, Детская проза, Советская классическая проза, Литература ХX века (эпоха Социальных революций), Советские издания
Это было в 1920 году. Буденный со своей конницей преследовал отступавших белогвардейцев. Красные войска так их потрепали, что теперь белогвардейцы уклонялись от боя. Они уходили все дальше и дальше на юг, рассчитывая получить там подкрепление.
Надо было нагнать их, дать бой — и разгромить.
Рассказ, Детская проза, Советская классическая проза, Литература ХX века (эпоха Социальных революций), Советские издания
Диспетчер… Вы, пожалуй, и не слыхали, что такое диспетчер на железной дороге. Кондукторов, конечно, видали, стрелочников, машинистов, кочегаров тоже видали. Знаете, что есть дежурный по станции — в красной фуражке по перрону ходит. Еще билетные кассиры в окошечках. Проводники вагонов, смазчики, сцепщики… Ну, швейцары у вокзальных дверей. А я вот диспетчер. Меня вы, наверное, ни разу в жизни не видали. Даже в комнату ко мне воспрещается входить — на дверях так и написано: «Строго воспрещается».