Самиздат, сетевая литература
На протяжении тысячелетий человечность боролась с пороками. Но в этой изнуряющей борьбе человечность потихоньку растеряла свои позиции. Пороки достаточно напитались человечеством, чтобы запустить процесс Судного дня. Наше время, город Рига. Героя преследуют ночные кошмары. Мир Тьмы, в котором он убегает от бесов, поглощающее всё пойманное. В какой-то момент, главный герой просыпается внутри такого сна и осознаёт себя в полной темноте. При помощи найденных очков, герой узнаёт местность и...
В свободной форме в книге раскрывается духовное и философское значение удивительных тем, которые представлены в первых двух книгах Фрисселла. Автор создал великий синтез практического понимания, внутренней мудрости, исторических фактов и провокационных предположений. Основные идеи книги: • восприятие самого себя человеческой жертвой можно изменить на позицию духовного мастера; • единство Бытия в скрытой форме является смыслом всех мировых религий; • тайный код, обнаруженный учеными Израиля в...
Этот роман-фантасмагория, словно весь сложенный из одних парадоксов, читается и воспринимается как едва ли не документальное повествование — столь автор точен в деталях, словах, ситуациях. К тому же, мысли и суждения, вложенные в уста героя-повествователя, но отчетливо выражающие точку зрения самого автора, звучат волнующе здраво и очень современно.
Первый раз я подумал, что мне пора сдаваться в дурку, ранним августовским утром тысяча девятьсот восемьдесят пятого года. Лето было не по-ленинградски тёплым и нежным. Солнце только выглянуло в узкий просвет между соседними девятиэтажками и ещё не успело полностью разогнать редкий ночной туман, цеплявшийся за чахлые деревья, что цепочкой окружали свежеокрашенные качели и горку на детской площадке. Я стоял, уткнувшись лбом в холодное стекло кухонного окна, смотрел с четвёртого этажа вниз и думал,...
Барахолка устраивалась раз в неделю по субботам возле старой и покосившейся корейской протестантской церкви. Когда-то, лет пятьдесят тому назад, в округе поселилась большая община корейцев-методистов — они-то и скинулись, и построили общими усилиями себе место для собраний. Но дети их выросли, внуки разъехались, старики поумирали. Теперь прихожан было немного, жертвовали скудно, и пастор, чтобы хоть как-то сводить концы с концами, сдавал за небольшую плату этот некогда церковный садик, а ныне...
— Сюда, сюда смотри! Здесь, видишь — решёточка такая. Как она называется? Ну? Сколько раз мы это проходили! — Диез… — Да, диез! Значит это не Ля, а Ля-диез, и нажимать нужно не на беленькую, а вот сюда — на чёрненькую! Да не на эту — это бемоль! Запомни, тупица, сколько можно тебе повторять: бемоль слева — диез справа от клавиши. Куда ты пальцем тычешь?! И линейкой, тонкой хлёсткой фанерной линейкой, производства Одесской артели учебных принадлежностей, по маленьким пальцам быстро, резко, так,...
Двадцать раз за день — столько сигарет я разрешаю себе выкуривать ежедневно — я смотрю с балкона на огромный, занимающий чуть ли не полстены стоящего напротив дома плакат, и представляю, что там, за этой побуревшей от времени и городской копоти тканью и грязным кирпичным фасадом за ней находится моя следующая и на этот раз последняя квартира. С потускневшей рекламы радостно улыбаются две светловолосые женщины: молодая полногубая, в белом медицинском халате, и пожилая — седая, добродушная и...
Эта книга о юноше, обдумывающем свое житье над страницами русской классики и современной советской литературы. Как воспринимают юные те книги, которые стали в центре творческих обсуждений последних лет, как относятся к тем нравственным проблемам и решениям, которые выносят на суд читателя писатели, что принимают в жизни — обо всем этом рассказывается в книжке, написанной учителем литературы.
Жить можно счастливо даже после травмы! В своей книге автор, гештальт-терапевт и преподаватель с более чем двадцатилетним опытом работы, рассказывает про этапы появления травмы, способах выживания и путях выхода из нее.Книга носит автобиографический характер и основана на реальных событиях.Она написана для тех, кто пережил или переживает домашнее насилие со стороны близких людей. Для тех, кто задается вопросами: «Есть ли жизнь после травмы? Возможно ли исцеление? Можно ли перестать выживать и...
Основной идеей книги является убежденность автора, что богатыми должны быть все и что деньги должны служить людям. Испытав на себе падения и взлеты, он открыл формулу исцеления существующей финансовой системы, в основе которой лежит оцененный человеческий ресурс. Проходя все жизненные испытания, постоянно задавался вопросом: для чего ему это надо. Находил ответы и складывал все составляющие формулы в течение 25 лет. Для читателя создает условия погружения в новую жизнь. Приводит примеры и...
Роман известного современного бирманского писателя Тин Сана рассказывает о крестьянском восстании Сая Сана против английских колонизаторов (1930—1932 гг.). Герои романа — бирманские крестьяне разных народностей, объединенные общей борьбой. Многие из них гибнут, многие попадают в тюремные застенки, но перенесенные ими страдания только закаляют их мужество, волю, укрепляют решимость добиться заветной цели — освобождения страны. В пяти представленных в книге рассказах автор повествует о...
Книга представляет собой биографию политического деятеля времён Северной войны Й. Р. Паткуля, ливонского барона, выступившего против официального Стокгольма в вопросах т.н. редукции и приговорённого за это к смерти. В результате Паткуль со временем оказался на службе у русского царя, являясь чрезвычайным послом Петра I при саксонском дворе.
«Зародыш мой видели очи Твои. История любви» – первая книга трилогии «КоДекс 1962» (CoDex 1962) одного из самых оригинальных писателей современной Исландии – Сьона. Действие происходит во время Второй мировой войны в небольшом немецком городке Кюкенштадт. В местной гостинице неожиданно появляется заморенный до полусмерти беглец из концлагеря. У него в руках – шляпная коробка, где хранится глина особого замеса, из которой будет вылеплен ребенок. Беглеца прячут в потайной комнатке гостиницы, где...
Их звали Дасти, Зана и Быстроногий Джек, маму — Лакки, папу — Расти, был с ними ещё один субъект; дядя Зейн. Это была большая волчья семья. Джек был самый любопытный — он никогда не уставал задавать вопросы. Дядя Зейн был самый терпеливый — он никогда не уставал отвечать на вопросы Джека. Это сказочный диалог; вопрос — ответ. Как все дети, Джек растёт, учится, влюбляется, и как все дети, он любопытен. Итак: вопросы маленького волка.
Легенды о том, что феи (или иной волшебный народец) воруют детей и занимают в семье их место, существуют у многих народов. Но в них не рассказывается о том, как сложно бессмертному созданию вроде Питера Пена постоянно модифицировать до мельчайших деталей свою внешность и психику, дабы избежать разоблачения. И нигде не узнаешь, каково превращенному в эльфа ребенку, наделенному магическими способностями, которые, кстати, совершенно не влияют на выживание в дикой природе, взрослеть не взрослея и...