Поговори со мной, – вдруг попросил Адзауро.
Попросил. Не приказал, не произнес с иронией… просто попросил.
– Не хочу, – тихо ответила я.
– Почему? – вопрос как ножом по сердцу.
– Ты знаешь, – я переплела наши пальцы и удивилась тому, насколько его ладонь больше моей, – слова срывают маски. Поэтому иногда лучше молчать. Просто молчать, Акиро. Только молчать… Все будет хорошо.
***
Все мы немножко лжем, – уклончиво ответила Чи, – и чаще всего мы лжем сами себе.
***
Конечно, господин желает, чтобы вы налили ему чай, прекраснейшая, – с воодушевлением произнесла я. – Видите ли, господин сам обслуживать себя не способен, лень, изнеженность и все такое. Ну вы же знаете этих аристократов, да? Так что непременно, всенепременно окажите помощь этому… хреново приспособленному к жизни. Позаботьтесь о нем, дорогая. И помните – хороший омлет залог качественного секса после трапезы. Прекрасного вам… время препровождения.
***
– Кей, алкоголь не выход, не вход, и даже не путь к обретению душевного покоя. Алкоголь и наркотики – это яма. По началу еще приличная, в итоге – уже выгребная. Как тебе перспектива утонуть в собственном дерьме?
Другие записи группыпоказать все
У одних такие пустые глаза, другим все уже надоело или просто скучно, а некоторые кажутся такими несчастными. Как глупо, что юность считают счастливой порой жизни, напротив, юность – время самое уязвимое.
– Во время войны вы не осуществляете права личного суда. Опасно вот что: как только человек внушит себе мысль, что он знает, кому следует разрешить жить, а кому нет, ему недалеко до того, чтобы стать самым опасным убийцей из всех существующих – самонадеянным преступником, который убивает не ради выгоды, а по идейным соображениям. Он узурпирует функции le bon Dieu[Господа бога].
– Завтра? – спросил он. – Иногда, мосье Пуаро, этого завтра ждут ой как долго.
– Наоборот, – парировал Пуаро, – не успеешь оглянуться, а оно уже тут как тут, никакого разнообразия.