Записи группы

Быть глубоко женатым мужчиной не так плохо, как мне раньше казалось. Дело, наверное, не в убеждениях и не в принципах, дело в женщине. Если западаешь настолько, что начинаешь гордиться браком, это уже диагноз. Все принципы и убеждения меняются мгновенно. Уже не хочется просто пользоваться, хочется обладать. Недостаточно одной ночи, нужна вся жизнь. Не устраивает просто тело, хочется ещё и душу. Ты уже не строишь планы на вечер, а расписываешь всю жизнь с одной единственной женщиной, которая тебя приручила. Вот тогда понимаешь, что не просто влюбился, а пропал.
Чертовски льстит, что тебя тоже любят, не за деньги и статусы в обществе, а просто так, потому что ты есть. За тебя переживают и воспринимают все невзгоды, как свои. Подкупают ее нежность, ласка и горящие глаза, которыми она на тебя смотрит, как на бога. Заводит ее неопытность. И, конечно, сносит голову тот факт, что ты первый и единственный мужчина. То, что она из миллионов мужчин отдала всю себя именно тебе. Внутри разливается чувство триумфа, словно стал единственным обладателем самой уникальной девушки.

Правда, бешеная толпа разных мыслей попыталась устроить карнавал в моей голове, чтобы не дать мне уснуть, но я давно знаю, как с ними бороться. Есть немного смешной, но очень действенный способ: лежать с закрытыми глазами и под веками все время смотреть вверх, на собственные брови. Дело в том, что, когда мы засыпаем, у нас глаза принимают именно это положение. Вот если их поставить в него сознательно — сон придет очень быстро.
Так и сегодня случилось. Я уснула буквально через минуту.
И проснулась от собственного громкого крика, метавшегося под высоким потолком спальни.

— Ты предлагаешь Баграеву форму отношений «выходной папа», где ему отводится роль человека, встреча с которым для ребенка всегда будет праздником. Ты сразу отсекаешь его участие в воспитании детей, оставляешь ему подарки и хорошие эмоции, а воспитательную функцию берешь на себя. То есть ты у нас «трудовые будни» — сад, школа, уроки, а общем, рутина и скука. Плюс, ограниченность в финансах в сравнении с их очень и очень обеспеченным отцом.
— Мои дети добрые и не меркантильные, Костя! — вспыхнула Данка. — Они меня поймут!
— Дети еще более падки на деньги, чем взрослые, Дана, но у них это не выглядит так явно. Они привыкнут к такой модели отношений, и когда подрастут, как думаешь, насколько просто будет Баграеву их переманить на свою сторону дорогими подарками? Отдых за границей, обучение в престижных вузах, на каком этапе ты для них потеряешься, Данка? Нет, они тебя будут любить, конечно, ты их мама, но на каком этапе у них случится переоценка, и они поймут, что жизнь с отцом ярче, веселее и интереснее?
Дана застыла, пораженная — а ведь Костя прав, во всем прав, что она тогда будет делать, когда поймет, что своими руками отдала Даниялу детей? А Аверин продолжал:
— Можно пылать праведным гневом и считать деньги вселенским злом, но они дают определенную свободу. Для образования, для расширения границ мировоззрения, для свободы, и, — Костя посмотрел в упор, — для манипуляций.

Мне всегда «нравились» вот такие моменты в книгах и фильмах: герой берет героиню за руку, тащит ее в дорогой магазин и с барского плеча скидывает в руки консультантам с видом: «Сделайте с вот этим что-нибудь, за что я плачу такие деньги?!» И пока из Серой мыши делают Первую красавицу королевства, он, как важный индюк, сидит на диване и листает — минуточку! — женский журнал. То есть бессмысленные картинки, не несущие никакой информационной ценности и мозговой нагрузки в этот момент куда привлекательнее, чем, например, возможность заглянуть в примерочную и проверить, все ли в порядке у девушки с фигурой. Как вариант. Ну раз он тратит огромные деньги на то, чтобы избавиться от Гадкого утенка, то явно самый первый, кого должно волновать и состояние груди, и отсутствие целлюлита.
Но и это не главное.
Больше всего в подобных сценах меня раздражает культ тряпья. Да-да, именно культ, потому что женщина в футболке и джинсах от бренда «Ноунейм» с рынка или с распродажи априори не может быть милой, красивой и просто яркой. То ли дело платье от Диор: надела тряпку с ценником за пару тысяч басков — и сразу можно на подиум, затмевать ангелов «Виктории Сикрет». Ну а у бедного героя вообще нет шансов не влюбиться, потому что как только Прекрасная лебедь выплывает из примерочной, он сразу понимает, что именно эту женщину он ждал всю жизнь. А что там у нее в голове — кому интересно? Платье от Диора творит чудеса!
Жаль, что почему-то всегда остается за кадром сцена, в которой героиня укладывается спать и сбрасывает белое оперенье. По логике вещей, у героя должен случиться когнитивный диссонанс, потому что он влюбился в платье, а не в наполнение души и мозговых извилин. Конечно, я немного утрирую, но суть именно такова: все эти «королевские шопинги» наглядно показывают, как мало стоит женщина, которая продается за дорогую тряпку. Куда дешевле, чем пуговицы или ленты на наряде от «Диор».

И опять чёрт меня дёрнул воскликнуть:
— Эстетичный вид — единственное, что вас волнует в кандидате на эту должность?! А мозги совсем не требуются?!
Разумовский прищурился, разглядывая меня.
— Надо быть последовательным. Сначала внешность, потом мозги.
Конечно, он был прав. Но я возразила:
— Последовательность — это хорошо, но ведь должны быть приоритеты. Что важнее-то — внешность или мозги?
— Равноценно.
Я даже руками всплеснула.
— Причёску я изменю, очки уберу, одеваться буду классически — чёрная юбка, белая блузка. Фигура, конечно, не модельная, но ведь это дело вкуса! Зато у меня есть мозги. Сколько у вас уже кандидаток перебывало? Пять, десять?..
— Восемнадцать, — уточнил Разумовский. Он всегда был очень точен.
— Ну вот видите! И все были красивые. А с мозгами были?
— Не было.
— Вот! Правильно расставленные приоритеты творят чудеса. Возьмите меня. Может, я не очень красивая, зато с мозгами.

-А мама мне месяц назад сковородку подарила. Хорошую такую, чугунную. – Рассказывала молодая женщина, сидя в уютном кресле, напротив меня. Я сделала участливый взгляд и уверенно кивнула ей, типа, продолжай. – А Вовка, он почти не пьет, но как выпьет, так буйный становится. И вот неделю назад приходит в час ночи пьяный, зашел на кухню, я там чай пила, и давай кричать на меня. А за стенкой дети спят. Ну, я и двинула ему этой сковородкой по голове. Он упал. Полежал минут пять, потом молча встал и ушел спать. Вот. Я утром просыпаюсь, завтрак приготовлен, собака выгуляна, дети заняты. А он ходит, улыбается, ластится и молчит. Неделю уже как. Тут зарплату получил и всю ее мне принес. Представляете, Алевтина Анатольевна? И все это молча и без просьб. И цветы принес. 

Пятница! Холостяки рванули первыми, спеша в спортивные пабы, пошуметь с друзьями за кружкой пива. Потом заспешили озабоченные семейные дамы – предстоящие выходные обещали быть теплыми, так что семейные собирались на дачи за последними крохами урожая и еще одной возможностью поесть жареного на открытом огне мяса. Предпоследними собрались отцы семейств – их усиленно подгоняли телефонные звонки от жен и детей.
Катя всегда уходила последней – дома ее никто не ждал, дачи у нее не было, так что закрывать помещение и сдавать офис охране приходилась ей. Для чего еще нужна разведенка за тридцать? В спину дышат молодые и резвые девочки, мужчине «под сорок» приятнее вскружить голову двадцатилетней, чем принимать на себя груз забот, накопленный женщиной к тридцати годам.
Да и возраст у мужчин котируется иначе – он и в сорок пять еще ого-го, почти ковбой на лихом коне, а женщина после тридцати уже получает осторожный ярлычок «бальзаковский возраст».

Приняв, наконец, решение накрутившая себя девушка сварливо ответила домовёнку:

— Да не трону я его, пусть живёт. Только вот, друг мой верный, если супруг мне изменит с какой-нибудь… дамой, ты превратишь эту лахудру в крысу!

— Да что ты, хозяйка! Мы не можем причинять вред человеку!

— Запомни, Кузя! Женщина, покусившаяся на женатого мужчину, определённо — крыса! Ты просто вернёшь ей её истинный облик. Это не вред — это мой приказ! Усёк?

— Да, хозяйка! Многого я ещё не знаю, учиться и учиться!

Большинство молодых девочек мечтают встретить на жизненном пути мужчину, который не просто её полюбит и позовет замуж. А даст нечто большее — защиту, тепло, внимание. Заботу. Будет принимать за неё важные решения. Одним словом, оберегать и баловать. Сама же девушка будет жить беззаботно, проводя время в праздности — магазины, салоны, спа, курорты. Родит ребеночка или два. На её счету всегда будут деньги на новую сумочку известного бренда.
Дальше шли разные сценарии.
Первый — счастливо и долго. Например, искренне веря мужу и то, что она единственная и неповторимая.
Вторая — через пять-десять лет в жизни влиятельного, богатого и заботливого мужа появляется более молодая, красивая, нежная и нуждающаяся в тех самых кредитках, салонах и далее по пунктам.
Нет, конечно, есть и счастливый финал.
Он обязательно есть. Если в него не верить, то тогда какой смысл в отношениях?
Вот в третьем сценарии, любящий муж не окутывает тотальной заботой свою женщину. Той, которая делает женщину беспомощной. Он делает её сильной. Чтобы потом, при необходимости, её не пришлось заламывать руки от тоски и отчаяния.

У неба, как и у жизни, разные краски. Нужно лишь правильно выбрать единственную, только свою,
уникальную палитру, чтобы рисовать шедевральные картины собственных мечтаний, желаний, открытий и надежд.

Погружены в томительный мороз,
Вокруг меня снега оцепенели!

Оцепенели маленькие ели,

И было небо тёмное, без звёзд.

Какая глушь! Я был один живой,

Один живой в бескрайнем мёртвом поле!

Вдруг тихий свет - пригрезившийся,

что ли?

Мелькнул в пустыне, как сторожевой...

Я был совсем как снежный человек,

Входя в избу, - последняя надежда! -

И услыхал, отряхивая снег:

- Вот печь для вас... И тёплая одежда... -
Потом хозяйка слушала меня,

Но в тусклом взгляде жизни было мало,

И, неподвижно сидя у огня,

Она совсем, казалось, задремала...

Как много жёлтых снимков на Руси

В такой простой и бережной оправе!

И вдруг открылся мне и поразил

Сиротский смысл семейных фотографий!

Огнем, враждой земля полным-полна,

И близких всех душа не позабудет...

- Скажи, родимый, будет ли война?

И я сказал:

- Наверное, не будет.

- Дай Бог, дай Бог... ведь всем не угодишь,

А от раздора пользы не прибудет...

И вдруг опять: - Не будет, говоришь?

- Нет, - говорю, - наверное, не будет!

- Дай Бог, дай Бог...

И долго на меня

Она смотрела, как глухонемая,

И, головы седой не поднимая,

Опять сидела тихо у огня.

Что снилось ей? Весь этот белый свет,

Быть может, встал пред нею

в то мгновенье?

Но я глухим бренчанием монет

Прервал ее старинные виденья.

- Господь с тобой! Мы денег не берем.

- Что ж, - говорю, - желаю вам здоровья!

За все добро расплатимся добром,

За всю любовь расплатимся любовью...

Спасибо, скромный русский огонек,

За то, что ты в предчувствии тревожном

Горишь для тех, кто в поле бездорожном

От всех друзей отчаянно далек,

За то, что, с доброй верою дружа,

Среди тревог великих и разбоя

Горишь, горишь, как добрая душа,

Горишь во мгле, и нет тебе покоя...

В это время Толик чуть привстал, схватил подол моего халата и… надел его себе на голову. Я жутко покраснела. Что он там собрался делать?
— Извращенец. — Синхронно выдали девчонки.
Гарину, кажется, было вообще не до них. Мне, если честно, тоже. Я попыталась отобрать подол, чтобы отойти от невменяемого мужика. Где уж там.
— Ну, привет. — Проговорил он под халатом и… прижался губами к моему животу. — Как там тебе живется, доченька? — Невнятно пробормотал он.
Ребенок, как будто услышав папу, сильно пнул его по носу. Я покраснела еще сильнее.
— Толь, вылезай. — Попросила его, все так же пытаясь отобрать у него подол, которым он себя накрыл.
— Не вылезу. — Донеслось снизу. — Мне и тут хорошо.
— Гарин, отдай подол. Сейчас же. — Рассердилась я.
— Н-е-не мешай. — Растягивая слова, отмахнулся он. — Я с дочерью общаюсь. — Он выдохнул, обдавая мою кожу теплым воздухом. — Я б тут… вообще всегда жил. — Поделился он планами.

Анна Николаевна покачала головой.
— Знаешь, что я поняла за всю свою жизнь? — Я помотала головой. — Сдаться вовремя тоже нужно уметь. Я не умела, и что из этого вышло? Кроме своей испортила еще три жизни. Никому не стало лучше от того, что я нос от своего счастья воротила. Так что, если мужчина нравится, то сдайся ему.
— Он нравится. — Кивнула. — Но, как человек. — Повторила упрямо.
— Да откуда ж ты знаешь, как может нравиться мужчина, если ни разу не влюблялась? — Грозно спросила она.
— Я книжки читала. — Насупилась.
— Да что там в книжках пишут-то? Не-ет. Надо лет в шестнадцать влюбиться в кого-нибудь и пострадать пару годиков от недосягаемости. Потом уже это чувство ни с чем не спутаешь. — Наставительно проговорила умудренная жизнью женщина. 

Сказать — это одно, а добиться, чтобы тебя услышали, — совершенно другое.

— Неужели принца ждешь, прекрасная госпожа? — вполне следуя правилам здешнего незамысловатого этикета, засмеялся шкипер.
— Пф-ф-ф, господин, вы тех принцев видели? — Новая порция «морских пальцев» весело шкворчала на жаровне, а я одарила покупателя, чей веселый смех привлек внимание еще нескольких прохожих, милой улыбкой. — На что порядочной женщине принц?
— Действительно, — сказали вдруг откуда-то со стороны. — Зачем же он нужен?
— Да низачем, мой господин. — Я весело стрельнула глазами в тинца поверх тонкого шарфа, прикрывающего нижнюю половину лица. — Настоящим женщинам другое надобно.
— Это что же? — ожидаемо повелся иноземный капитан, чуть тряхнув затейливой прической. Какая у него заколка — сама бы не отказалась.
— Первым делом — здоровый и сильный, вторым — чтобы не дурак. — Я немного нарочито скопировала манеру разговора местных торговок. — И хозяйственный. И детишек чтоб любил. Не мальчишка, но и не старик. И обязательно при деле. Лучше всего — моряк! — И мысленно хихикнула: «Ага, капитан дальнего плавания. Мечта порядочной женщины — по полгода зарплату присылает, а мозги не ест».
— Хорошие требования, — усмехнулся между тем тинец, подходя ближе и улыбаясь мне как рекламный плакат зубной пасты. — А что же о внешности ничего не сказала, красавица?
— С лица воды не пить, а так да, кому же не понравится красивый муж. Но только чтоб не красивее меня!

— Намин Миранир, вы не потрудитесь объяснить свое поведение?
— Намина Кэйлинэ, вы не потрудитесь объяснить источник своих глубоких познаний в области борьбы с первыми проявлениями беременности?
— Так ваше негодование вызвано моим моральным обликом?!
— А у тебя он есть?
— А ты смог бы его узнать, если бы встретил?
— Я мужчина!
— И вот ведь какая несправедливость, — обратила она свой взор к богам, видимо, не удовлетворяясь моим мнением по этому поводу, — если я сейчас скажу «а я — женщина», то паду в твоих глазах как недостойная.
— А ты — женщина?
— Ранир, у меня что, недостаточно выражены половые признаки? Или ты, с присущей тебе деликатностью, пытаешься таким образом выяснить некоторые приватные аспекты моей личной жизни?
— Тебе по статусу не полагаются приватные аспекты личной жизни.
— И это безмерно огорчает, — она помолчала. — Я не обязана отвечать, но все же удовлетворю твой нездоровый интерес. Да, я действительно знаю, как бороться с неприятными симптомами беременности. И как проходят роды, я — о, ужас! — тоже знаю. Моей кормилицей была повитуха, и так случилось, что мне было интересно все, чем она занималась.
— И куда в это время смотрела твоя мать?!
— Мне кажется, тебе, с твоими высокими нравственными ценностями, этого лучше не знать, — ее слова настолько сочились сарказмом, что тот просто капал на пол крупными каплями. — А потом матушка направила нас учиться к дворцовому лекарю: ну, там, знаете: яды, афродизиаки, прочие дворцовые шалости, — на этих словах она фривольно взмахнула ручкой. — В общем, как выяснилось, лекарь наш разбирается не только в этом, но и во многом другом. Даже не знаю, как матушке удалось найти такого стОящего врачевателя. И он тоже многому меня научил. Во всяком случае, теперь, даже просто наблюдая за людьми, я могу сказать, что у Нидарии проблемы с пищеварением, Грэди не так давно был ранен в левую ногу, а у тебя периодически болит голова — скорее всего, как результат травмы. И я бы могла ее снять эту боль, но ты так трепетно относишься к вопросам морального облика, что, боюсь, прикосновения столь низменной особы, как я, могут нанести вашей светлости неискупимое оскорбление.
— Я уже готов задуматься над способами искупления. И, в конце концов, это подтвердит или опровергнет твои слова о врачебных навыках.
— А просто по-человечески попросить ты не можешь? — хмыкнула Недотрога.
— Не могу. Как же мой имидж? Но если тебе удастся избавить меня от этой проклятой боли, я буду искренне признателен.

- По делам едете? – поинтересовался Руслан.
- В некотором роде, - согласилась она.
- А муж, - собеседник кивнул на ее обручальное кольцо, - не боится такую красавицу одну отпускать?
- О, муж у меня совершенно бесстрашный человек, - отозвалась Жанна. – В смысле, совсем страх потерял, - пробормотала она себе под нос, но спутник рассмеялся.
- Поссорились, что ли, перед отъездом? – полюбопытствовал Руслан.
- Скорее, поспорили. Знаете, как это бывает после прожитых лет совместной жизни…
- Всё достает, - согласился новый Жаннин знакомый.
‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍  - Унылый быт, привычная монотонность ...
  - Жена круглые сутки занята в детской, - вложил собеседник свою лепту в развитие темы.
  - Муж пропадает на работе, а, появляясь дома, утыкается в телевизор.
  - Он устал, - возразил попутчик.
  - А она, конечно, после трудового дня и воспитательных мероприятий с ребенком, свежа как роза... - Блин, она же его соблазнять собиралась, а не на жизнь жаловаться. - Секс раз неделю по расписанию, - ненавязчиво намекнула Жанна. - В жизни не хватает...
  - Приключения, - подсказал, подмигивая, попутчик.
  - Приключения, - согласилась Жанна. А ведь лед тронулся, господа присяжные заседатели.

Обидеть легче, чем простить. 
Простить сложнее, чем обидеть, 
Средь хмурых туч просвет увидеть, 
И солнца луч не погасить. 
Не сложно перерезать нить, 
Что связывает наши души, 
Куда сложнее сохранить, 
Куда сложнее не разрушить. 
Давайте ж будем говорить 
Лишь только добрыми словами, 
Обидой душу не казнить, 
Во встречу верить с чудесами. 
Обидеть легче чем простить. 
Простить сложнее, чем обидеть, 
С любовью в сердце нужно жить, 
Суметь в росинке мир увидеть. 
 
Марина Терехова. 

- Почему нет, Белоснежка? - спросил муж с досадой, я же, нервно куснув губу, снова открыла глаза и призналась:
- Потому что боюсь!
- Я буду нежен...
- Не этого! - он вопросительно приподнял бровь, а я, пока не иссякла вся смелость, торопливо заговорила: - Боюсь тебя разочаровать. Я ведь неопытная, совсем почти, всего-то пара невинных поцелуев с сослуживцем брата - вот и все, что было. Как мне конкурировать с твоими бывшими? Великолепная Регина, на все готовая Амелия, гибкие и раскованные циркачки... Они умеют все. А я замороженная девственница, которая представления не имеет, как доставить мужчине удовольствие. Что мне делать, Варг? Что...
- Любить меня, - оборвав поток слов, срывающихся с моих губ, проговорил эррисар. Глаза его светились серебром, а голос при этом был такой хриплый, словно фраза ему далась с трудом.
- Любить... - повторила я шепотом, завороженно глядя в лицо мужа.
- Люби и не предавай, - сказал совсем тихо, но я услышала и, обняв его за плечи, поцеловала сама. Как умела, как чувствовала, вложив в этот порыв все переполнявшие меня эмоции. Любить и не предавать... ни за что не предам!

Я отложила мобильный.
- Статьи не будет. Вообще ничего не будет. Алина поставила Артура на место.
- Так быстро?
- Она может все. Железная фея.
Михаил усмехнулся.
- Мужчины таких опасаются.
- Почему?
- Демонстрация независимости в каждом жесте и слове наводит на мысль, что ты ей нафиг не сдался. В итоге так и получается. Кому хочется навязывать свои чувства.
- Интересный вывод, - не без недовольства заметила я. - Выходит, мужчины больше любят слабых?
- Мужчины любят тех, кто этой любви хочет. И не боится этого показать. Смысл каждую минуту убеждать окружающих в том, что ты независимая и самодостаточная? Выглядит, как оправдание собственному одиночеству. Мужчина не нужна, потому что  его нет.
- А с мужчинами не так? - поинтересовалась я. - Что некоторые ищут только секса, а сами все из себя герои, и женщины им нужны лишь для счета.
- Какого счета? - не понял Михаил.
- Чтобы хвастаться перед друзьями, сколько у них было любовниц.
- А это та же проблема, что и у женщин, только в профиль. Я - независимая стерва, я - чуждый чувствам кобель.