Я беру ее за руку. Ее пальцы, всегда такие теплые, сейчас холодны. Я хочу вот так же держать ее за руку в старости. Хочу узнать, каким будет ее голос в восемьдесят лет, как она будет выглядеть, когда ямочки на щеках превратятся в морщины, хочу смотреть в дорогие глаза, даже если они перестанут узнавать знакомые лица. Я хочу всего этого.
Но история — не бумага, на которой она напечатана. История — это память, а память — это время, эмоции и песня. История — это то, что навсегда останется с тобой.
Жахач!
Себастьян Смотрите, он заводит часы своего остроумия; сейчас они начнут бить.
Не испытывайте неприязнь к человеку только за то, что вы не сходитесь с ним во мнениях. Это так же неразумно, как биться головой об стену из-за того, что десять лет назад вы мыслили не так, как сейчас.Хорас Манн
Подводная лодка была военным кораблем. Враги Советского Союза неоднократно пытались добыть чертежи таинственной подлодки, получить материалы и конструкторские расчеты. Вокруг завода, где шло ее строительство, день и ночь кружили шпионы; два ответственных работника завода, у которых они, очевидно, предполагали добыть на дому материалы о подлодке, были найдены убитыми; шпионов вылавливали, сажали в тюрьму, некоторых за убийство расстреляли. Но число их не уменьшалось, а дерзость, по мере приближения сроков окончания стройки, увеличивалась.
Беды обязательно буду приходить. Их невозможно избежать. Наша власть заключается в том, как мы их принимаем. Позволяем им нас раздавить, лишить надежды? Или решительно встречаем невзгоды лицом к лицу и терпим боль? А может, пытаемся их перехитрить?
— Иногда я сама себе перед зеркалом корчу гримасу и спрашиваю: девочка, а девочка! А кем же ты будешь, когда вырастешь?
"Искусство без эмоций - как шоколадный торт без сахара"©
Сексуальная одержимость делала своих жертв дураками
Лишь тот, ...кто никогда не глядел в глаза смерти, робеет перед ней, когда приходит конец.
Судьба для слабаков - тех, у кого нет достаточной власти над жизнью или нет желания сделать ее такой, какой они сами хотят. Я пока немного прошла по этой дороге. У меня нет власти, но когда-нибудь будет.
"Бесстрашный" сверкал на солнце. Гвоздарь разглядел на палубе капитана Кэндлесса, замотанного белыми бинтами по самое горло. Рейнольдс заявила, что выжил только потому, что оказался слишком глуп, чтобы осознать, что уже умер.
Игорь совершенно по-новому посмотрел на этих людей, но от того, что он уже знал их какое-то время, отношение к ним не могло измениться у него сразу же, он не мог им не симпатизировать хотя бы потому, что они в общем-то приняли в свою компанию. С хорошим приемом трудно бороться, даже если компания, в которую тебя принимают, занимается неизвестно чем.
— Не там ты ищешь свободу, девочка. Не там, — пробормотала горная ведунья — Свобода никогда не бывает снаружи. Потому что она всегда внутри.
Многим позже я поняла, что стоять лицом к лицу перед врагом не страшно. Страшно, когда он - невидимый, неосязаемый, беспощадный - может ударить издалека.
С теми, кто считает, что обладает истиной, и не ищет её, спорить невозможно.
Редко что меняется к лучшему, если задуматься
Пять гномов и шальная Белоснежка, которая съела последних двух вместо яблок.
Со всей любовью, какая была в моём сердце, со всей силой истосковавшейся души я заехала Максу по роже.
Говорят, раньше наш мир был крохотным, размером с мячик. И находился в кармане одного бога. Тот шатался по космосу, нигде не задерживался. И прохудилась у него одежда, в кармане прореха образовалась. Выскочил шарик и повис в пространстве...
Мы как будто слишком сильно боимся стариков, безжалостно напоминающих нам, какими мы окажемся в будущем, и потому решили их упрятать подальше. Мы не хотим их видеть, мы заперли их на ключ, время от времени посылая им букетик цветов для очистки совести.
Первый фильм французского режиссера Жана Роллена "Изнасилование вампира" вышел на экраны кинотеатров в последнюю неделю мая 1968 года. Собственно, это была единственная премьера, состоявшаяся в Париже в том месяце.
Выглядело это так: Париж охвачен всеобщей забастовкой, на баррикадах студенты рубятся с полицией, марксисты вопят о мировой революции, а какой-то чудак устраивает посреди всего этого премьеру своего кино под нахальным девизом: "Первый французский фильм о вампирах!"
Естественно, публика валила толпами. За одну неделю опус Роллена посмотрело аж сорок пять тысяч изголодавшихся по развлечениям парижских обывателей.
Взорам пришедших на сеанс зрителей предстало странное кино: поток бессвязных образов, помноженный на наивную игру непрофессиональных актеров, декламирующих свои монологи, словно чтецы в провинциальном доме культуры. Большая часть фильма была отснята на каком-то заброшенном пляже, где королева вампиров рождалась, как Афродита, из пены морской, растрепанные голые девицы лакали кровь из гигантской чаши, вдобавок, все персонажи погибали в течение первого получаса, чтобы потом воскреснуть и страдать ещё целых пятьдесят минут.
Даже привыкшая ко всему парижская публика была потрясена. Зал смеялся, кукарекал и требовал деньги назад. В экран летели помидоры, бутылки от кока-колы и даже ботинки.
Но этого мало. Поскольку других премьер не было, а разделы культуры в газетах нужно было чем-то заполнять, все парижские издания прислали на "Изнасилование вампира" своих корреспондентов. И абсолютно все газеты - как левые, так и правые - опубликовали разгромные рецензии. Даже президент де Голль не удостаивался в те дни столь жестокой критики. "Фигаро", к примеру, писала, что "этот фильм явно сделан бандой наркоманов, сбежавших из психиатрической лечебницы".
Короче говоря, Роллен прославился. Из никому не известного мечтателя он в одночасье превратился в скандального гения, о котором все пишут, автора "того самого", непонятого "Изнасилования вампира". Продюсеры звонили ему как признанному мастеру эпатажа и требовали чего-нибудь ещё более смачного.
Так началась карьера одного из самых загадочных и нонконформистских авторов в истории европейского фантастического кино.
Люди не покупают акции, людям продают акции.
А боль кажется забавным ощущением только первые две секунды. Дальше уже не то.