Цитаты
266205
У стольких женщин мозги просто-напросто запудрены. Они считают, будто главное в жизни – выскочить замуж и нарожать кучу детей.
Впервые на русском — дебютный роман знаменитого выпускника литературного семинара Малькольма Брэдбери, урожденного японца, лауреата Букеровской премии за «Остаток дня». Первая книга Исигуро уже подобна дзен-буддистскому саду, в котором ни цветистым метафорам, ни диким сорнякам не позволено заслонить сюжет. Эцуко живет в английской провинции. После самоубийства старшей дочери она погружается в воспоминания о своей юности в послевоенном Нагасаки, дружбе с обедневшей аристократкой Сатико и о...
Человек может трудиться и нести служение в одном месте, но в самом конце, – он пожал плечами и грустно улыбнулся, – в самом конце ему все-таки хочется вернуться туда, где он вырос.
Впервые на русском — дебютный роман знаменитого выпускника литературного семинара Малькольма Брэдбери, урожденного японца, лауреата Букеровской премии за «Остаток дня». Первая книга Исигуро уже подобна дзен-буддистскому саду, в котором ни цветистым метафорам, ни диким сорнякам не позволено заслонить сюжет. Эцуко живет в английской провинции. После самоубийства старшей дочери она погружается в воспоминания о своей юности в послевоенном Нагасаки, дружбе с обедневшей аристократкой Сатико и о...
Возраст - это пустяки, важен только жизненный опыт. Можно достигнуть до сотни, и ничего не иметь за душой.
Впервые на русском — дебютный роман знаменитого выпускника литературного семинара Малькольма Брэдбери, урожденного японца, лауреата Букеровской премии за «Остаток дня». Первая книга Исигуро уже подобна дзен-буддистскому саду, в котором ни цветистым метафорам, ни диким сорнякам не позволено заслонить сюжет. Эцуко живет в английской провинции. После самоубийства старшей дочери она погружается в воспоминания о своей юности в послевоенном Нагасаки, дружбе с обедневшей аристократкой Сатико и о...
Печально, когда люди попусту растрачивают свои жизни.
Впервые на русском — дебютный роман знаменитого выпускника литературного семинара Малькольма Брэдбери, урожденного японца, лауреата Букеровской премии за «Остаток дня». Первая книга Исигуро уже подобна дзен-буддистскому саду, в котором ни цветистым метафорам, ни диким сорнякам не позволено заслонить сюжет. Эцуко живет в английской провинции. После самоубийства старшей дочери она погружается в воспоминания о своей юности в послевоенном Нагасаки, дружбе с обедневшей аристократкой Сатико и о...
– Женщины в наши дни лишены чувства преданности мужьям. Делают что хотят, голосуют за другую партию, если им вдруг вздумается. Все это в теперешней Японии стало обычным делом. Пренебрегают обязанностями – и все во имя демократии.
Впервые на русском — дебютный роман знаменитого выпускника литературного семинара Малькольма Брэдбери, урожденного японца, лауреата Букеровской премии за «Остаток дня». Первая книга Исигуро уже подобна дзен-буддистскому саду, в котором ни цветистым метафорам, ни диким сорнякам не позволено заслонить сюжет. Эцуко живет в английской провинции. После самоубийства старшей дочери она погружается в воспоминания о своей юности в послевоенном Нагасаки, дружбе с обедневшей аристократкой Сатико и о...
Я всю жизнь посвятил обучению молодежи. А потом на моих глазах американцы все разрушили. Сейчас в школах творится просто что-то невероятное – то, как детей учат себя вести. Просто из ряда вон. А многому теперь вообще не учат. Знаешь ли ты, что дети, которых сегодня выпускают из школы, понятия не имеют об истории собственной страны?
Впервые на русском — дебютный роман знаменитого выпускника литературного семинара Малькольма Брэдбери, урожденного японца, лауреата Букеровской премии за «Остаток дня». Первая книга Исигуро уже подобна дзен-буддистскому саду, в котором ни цветистым метафорам, ни диким сорнякам не позволено заслонить сюжет. Эцуко живет в английской провинции. После самоубийства старшей дочери она погружается в воспоминания о своей юности в послевоенном Нагасаки, дружбе с обедневшей аристократкой Сатико и о...
Мы посвящали себя тому, чтобы надежно передавать из поколения в поколение надлежащие качества, воспитать в детях правильное отношение к родине, к своим собратьям. Япония обладала некогда духовной силой, и эта сила сплачивала нас воедино. И только представь, каково быть мальчиком сейчас. В школе ему не прививают никаких ценностей – кроме разве что одной: эгоистически требовать от жизни все, что заблагорассудится. Он возвращается домой и видит, как родители ругаются из-за того, что мать не желает голосовать за партию, которую поддерживает отец. Ситуация критическая.
Впервые на русском — дебютный роман знаменитого выпускника литературного семинара Малькольма Брэдбери, урожденного японца, лауреата Букеровской премии за «Остаток дня». Первая книга Исигуро уже подобна дзен-буддистскому саду, в котором ни цветистым метафорам, ни диким сорнякам не позволено заслонить сюжет. Эцуко живет в английской провинции. После самоубийства старшей дочери она погружается в воспоминания о своей юности в послевоенном Нагасаки, дружбе с обедневшей аристократкой Сатико и о...
Партию выигрывают или проигрывают не тогда, когда король загнан в угол. Исход предрешен, как только игрок отказывается от всякого стратегического плана.
Впервые на русском — дебютный роман знаменитого выпускника литературного семинара Малькольма Брэдбери, урожденного японца, лауреата Букеровской премии за «Остаток дня». Первая книга Исигуро уже подобна дзен-буддистскому саду, в котором ни цветистым метафорам, ни диким сорнякам не позволено заслонить сюжет. Эцуко живет в английской провинции. После самоубийства старшей дочери она погружается в воспоминания о своей юности в послевоенном Нагасаки, дружбе с обедневшей аристократкой Сатико и о...
Когда постоянно видишься с одним и тем же человеком и ни с кем больше, порой теряешь меру вещей.
Впервые на русском — дебютный роман знаменитого выпускника литературного семинара Малькольма Брэдбери, урожденного японца, лауреата Букеровской премии за «Остаток дня». Первая книга Исигуро уже подобна дзен-буддистскому саду, в котором ни цветистым метафорам, ни диким сорнякам не позволено заслонить сюжет. Эцуко живет в английской провинции. После самоубийства старшей дочери она погружается в воспоминания о своей юности в послевоенном Нагасаки, дружбе с обедневшей аристократкой Сатико и о...
Странные вещи теперь творятся. Но, по-видимому, это и подразумевается под демократией. — Огата-сан вздохнул. — То, что мы с такой готовностью переняли от американцев, не всегда к лучшему.
Впервые на русском — дебютный роман знаменитого выпускника литературного семинара Малькольма Брэдбери, урожденного японца, лауреата Букеровской премии за «Остаток дня». Первая книга Исигуро уже подобна дзен-буддистскому саду, в котором ни цветистым метафорам, ни диким сорнякам не позволено заслонить сюжет. Эцуко живет в английской провинции. После самоубийства старшей дочери она погружается в воспоминания о своей юности в послевоенном Нагасаки, дружбе с обедневшей аристократкой Сатико и о...
Женщине, в конце концов, не годится быть без мужчины, который бы ею руководил. Добра от этого не жди.
Впервые на русском — дебютный роман знаменитого выпускника литературного семинара Малькольма Брэдбери, урожденного японца, лауреата Букеровской премии за «Остаток дня». Первая книга Исигуро уже подобна дзен-буддистскому саду, в котором ни цветистым метафорам, ни диким сорнякам не позволено заслонить сюжет. Эцуко живет в английской провинции. После самоубийства старшей дочери она погружается в воспоминания о своей юности в послевоенном Нагасаки, дружбе с обедневшей аристократкой Сатико и о...
Возраст - это пустяки, важен только жизненный опыт.
Впервые на русском — дебютный роман знаменитого выпускника литературного семинара Малькольма Брэдбери, урожденного японца, лауреата Букеровской премии за «Остаток дня». Первая книга Исигуро уже подобна дзен-буддистскому саду, в котором ни цветистым метафорам, ни диким сорнякам не позволено заслонить сюжет. Эцуко живет в английской провинции. После самоубийства старшей дочери она погружается в воспоминания о своей юности в послевоенном Нагасаки, дружбе с обедневшей аристократкой Сатико и о...
Американцы — особенностей Японии они никогда не понимали. Ни на секунду. Их обычаи для Америки, может, и превосходны, но в Японии все иначе, совсем иначе. — Огата-сан снова вздохнул. — Дисциплина и преданность — вот что когда-то сплачивало Японию. Это, вероятно, звучит непривычно, но это так. Людей связывало чувство долга. Долга по отношению к семье, к властям, к стране. А теперь вместо всего этого — толки о демократии. Когда люди хотят стать эгоистами, забыть о своих обязанностях — тут же слышишь про демократию.
Впервые на русском — дебютный роман знаменитого выпускника литературного семинара Малькольма Брэдбери, урожденного японца, лауреата Букеровской премии за «Остаток дня». Первая книга Исигуро уже подобна дзен-буддистскому саду, в котором ни цветистым метафорам, ни диким сорнякам не позволено заслонить сюжет. Эцуко живет в английской провинции. После самоубийства старшей дочери она погружается в воспоминания о своей юности в послевоенном Нагасаки, дружбе с обедневшей аристократкой Сатико и о...
Люди в наши дни легко забывают, кому они обязаны своим образованием.
Впервые на русском — дебютный роман знаменитого выпускника литературного семинара Малькольма Брэдбери, урожденного японца, лауреата Букеровской премии за «Остаток дня». Первая книга Исигуро уже подобна дзен-буддистскому саду, в котором ни цветистым метафорам, ни диким сорнякам не позволено заслонить сюжет. Эцуко живет в английской провинции. После самоубийства старшей дочери она погружается в воспоминания о своей юности в послевоенном Нагасаки, дружбе с обедневшей аристократкой Сатико и о...
Я давно высоко ставлю кулинарию. Это настоящее искусство, я в этом убежден – столь же благородное, как живопись или поэзия. Его недостаточно ценят просто потому, что результат исчезает слишком быстро.
Впервые на русском — дебютный роман знаменитого выпускника литературного семинара Малькольма Брэдбери, урожденного японца, лауреата Букеровской премии за «Остаток дня». Первая книга Исигуро уже подобна дзен-буддистскому саду, в котором ни цветистым метафорам, ни диким сорнякам не позволено заслонить сюжет. Эцуко живет в английской провинции. После самоубийства старшей дочери она погружается в воспоминания о своей юности в послевоенном Нагасаки, дружбе с обедневшей аристократкой Сатико и о...
Пора бы немного повзрослеть. Нельзя же всю жизнь носиться со слезливыми привязанностями. Это всего лишь… всего лишь животные, разве ты не видишь? Ты что, дитятко, этого не понимаешь? Не понимаешь?
Впервые на русском — дебютный роман знаменитого выпускника литературного семинара Малькольма Брэдбери, урожденного японца, лауреата Букеровской премии за «Остаток дня». Первая книга Исигуро уже подобна дзен-буддистскому саду, в котором ни цветистым метафорам, ни диким сорнякам не позволено заслонить сюжет. Эцуко живет в английской провинции. После самоубийства старшей дочери она погружается в воспоминания о своей юности в послевоенном Нагасаки, дружбе с обедневшей аристократкой Сатико и о...
Когда веришь в свое дело, нет охоты тратить время попусту.
Впервые на русском — дебютный роман знаменитого выпускника литературного семинара Малькольма Брэдбери, урожденного японца, лауреата Букеровской премии за «Остаток дня». Первая книга Исигуро уже подобна дзен-буддистскому саду, в котором ни цветистым метафорам, ни диким сорнякам не позволено заслонить сюжет. Эцуко живет в английской провинции. После самоубийства старшей дочери она погружается в воспоминания о своей юности в послевоенном Нагасаки, дружбе с обедневшей аристократкой Сатико и о...
Первое чему он научился энто што он красивый. Второе - што он умный. Кто ево учитель, не сказывает.
Жизнь черной деревенской девочки Сили, героини романа, незаметна на фоне мировой истории. Сили пишет письма Богу, а ее создательница обращается к миру, заявляя о новом культурном присутствии. Афроамериканки мелькали в роли мамушек и нянюшек на страницах американской литературы, но никому не были особенно интересны. На них никто не обращал внимания, они были невидимы. Суть текста Э. Уокер в том, чтобы сделать незаметное видимым, молчаливым дать возможность высказаться.
Дорогой Бог. Дорогие звезды, дорогие деревья, дорогое небо, дорогие люди. Дорогое все.
Жизнь черной деревенской девочки Сили, героини романа, незаметна на фоне мировой истории. Сили пишет письма Богу, а ее создательница обращается к миру, заявляя о новом культурном присутствии. Афроамериканки мелькали в роли мамушек и нянюшек на страницах американской литературы, но никому не были особенно интересны. На них никто не обращал внимания, они были невидимы. Суть текста Э. Уокер в том, чтобы сделать незаметное видимым, молчаливым дать возможность высказаться.
Шик говорит, Альберт, ты хоть думай, что говоришь. Почему бабам должно быть дело до того, что люди скажут, это для меня тайна, покрытая мраком.
Жизнь черной деревенской девочки Сили, героини романа, незаметна на фоне мировой истории. Сили пишет письма Богу, а ее создательница обращается к миру, заявляя о новом культурном присутствии. Афроамериканки мелькали в роли мамушек и нянюшек на страницах американской литературы, но никому не были особенно интересны. На них никто не обращал внимания, они были невидимы. Суть текста Э. Уокер в том, чтобы сделать незаметное видимым, молчаливым дать возможность высказаться.
Почему Таши не может ходить в школу? — спросила она меня. Я ей ответила, что люди олинка считают, будто девочкам не надо учиться. Она мне, ни минуты не задумываясь, ответила: они как белые у нас дома — те тоже считают, что цветным не надо учиться.
Жизнь черной деревенской девочки Сили, героини романа, незаметна на фоне мировой истории. Сили пишет письма Богу, а ее создательница обращается к миру, заявляя о новом культурном присутствии. Афроамериканки мелькали в роли мамушек и нянюшек на страницах американской литературы, но никому не были особенно интересны. На них никто не обращал внимания, они были невидимы. Суть текста Э. Уокер в том, чтобы сделать незаметное видимым, молчаливым дать возможность высказаться.
Однажды, когда я переодевала ее в постели, она посмотрела на меня пристальным, недобрым и в то же время несчастным взглядом и спросила: почему все мои дети похожи на тебя?
Вам действительно кажется, что они так уж на меня похожи? — сказала я.
Как две капли воды, ответила она.
Может быть, когда долго живешь вместе с людьми и любишь их, они становятся на тебя похожи, сказала я. Вы же знаете, как старые семейные пары иногда похожи друг на друга.
Жизнь черной деревенской девочки Сили, героини романа, незаметна на фоне мировой истории. Сили пишет письма Богу, а ее создательница обращается к миру, заявляя о новом культурном присутствии. Афроамериканки мелькали в роли мамушек и нянюшек на страницах американской литературы, но никому не были особенно интересны. На них никто не обращал внимания, они были невидимы. Суть текста Э. Уокер в том, чтобы сделать незаметное видимым, молчаливым дать возможность высказаться.
София из тех баб, што в руку ни возьмет, все как оружие выглядит.
Жизнь черной деревенской девочки Сили, героини романа, незаметна на фоне мировой истории. Сили пишет письма Богу, а ее создательница обращается к миру, заявляя о новом культурном присутствии. Афроамериканки мелькали в роли мамушек и нянюшек на страницах американской литературы, но никому не были особенно интересны. На них никто не обращал внимания, они были невидимы. Суть текста Э. Уокер в том, чтобы сделать незаметное видимым, молчаливым дать возможность высказаться.
А Бог, он страшненьких не любит, говорит. Да и красивеньких тоже не особо жалует.
Жизнь черной деревенской девочки Сили, героини романа, незаметна на фоне мировой истории. Сили пишет письма Богу, а ее создательница обращается к миру, заявляя о новом культурном присутствии. Афроамериканки мелькали в роли мамушек и нянюшек на страницах американской литературы, но никому не были особенно интересны. На них никто не обращал внимания, они были невидимы. Суть текста Э. Уокер в том, чтобы сделать незаметное видимым, молчаливым дать возможность высказаться.
Он детей ненавидит. И то место, откудова они берутся, тоже ненавидит. Хотя по тому, сколько у ево детей, таково не скажешь.
Жизнь черной деревенской девочки Сили, героини романа, незаметна на фоне мировой истории. Сили пишет письма Богу, а ее создательница обращается к миру, заявляя о новом культурном присутствии. Афроамериканки мелькали в роли мамушек и нянюшек на страницах американской литературы, но никому не были особенно интересны. На них никто не обращал внимания, они были невидимы. Суть текста Э. Уокер в том, чтобы сделать незаметное видимым, молчаливым дать возможность высказаться.