– Как же я ждала этой встречи! Если бы знала, что Ева найдет вас уже сегодня, выбрала бы что-то понаряднее, – она немного подумала и добавила: – И взяла бы бензопилу.
Удалить из цитат
– О, милая, нам нужны крики отчаяния, – объяснила Бьянка, – они гораздо вкуснее.
Катя нахмурилась, стараясь уложить мысли в голове. Они питаются криками? Так вот зачем все эти пытки?
– Могли бы добраться до «Диснейленда» и покататься на американских горках, – озвучила она свои мысли, – почему вы, демоны, вечно все усложняете?
– У него ладонь потная, – обратилась она к Мару.
Дибедук посмотрел на руку.
– Ой, простите! Виноват! Это мое первое уничтожение города.
Закон средних чисел подразумевает, что изредка прав бывает любой глупец.
На протяжении всей истории люди искали, кто бы выполнил за них их работу. Сперва собаки, быки, лошади. Затем машины и, наконец, компьютеры и роботы.
Но главное, кажется, в том, что Вселенная сформировалась как своего рода фабрика по производству жизни, с тем чтобы жизнь хотя бы в отдельных случаях порождала разум. Радуги [вид инопланетян] смотрят на Вселенную как на агрегат, вырабатывающий жизнь и сознание. По их убеждению, без сознания и высшей его формы — интеллекта — Вселенная просто-напросто лишена смысла.
Согласно историкам былых эпох, человечество отличалось беспечностью и безрассудством всегда, но мне кажется, что раньше безрассудство шло от глупости и упрямства, а ныне оно стало для людей источником радости. И если безрассудство радует и приносит счастье, то это, по-моему, высшая извращенность, какую только можно себе представить.
Мой папаша когда-то учил меня, когда подарил мне первое мое ружье: даже не наводи его ни на что, если не хочешь стрелять. Я принял совет к сведению и никогда не целился ни по какой добыче, если не был готов убить ее.
Не исключено, что для поддержания мудрости требуется общество, совместные усилия, совместная мысль, общие разговоры.
Интеллект высшего порядка уже не нуждается в логике, а познает истину инстинктивно.
Фундаментальные ошибки человечества... ...Проблема перепроизводства, погоня за прибылью, мания военных решений, просыпающаяся всякий раз, когда один человек, или племя, добивается большего достатка, чем соседи; наконец нужда в убежище, желание спрятать свое «я» под защиту племени, нации, империи, — видимо, такое назойливое желание отражает ужасную неуверенность в себе, ставшую неотъемлемым свойством человеческой психики.
Писателей часто приводит в восторг мысль о хозяйственных заботах. Им нравится сочетать свои туманные измышления с конкретными, приземленными радостями.
Иногда говорят, что любовь с первого взгляда есть проявление чувства, которое уже заложено в нас.
Трудно определить начало угасания любви. Агония чувств – вещь коварная, она подступает незаметно, но быстро и неумолимо.
Да, время от времени человеку стоит предпринять что-нибудь неожиданное, сойти с протоптанной дорожки, и тогда он доподлинно узнает, что́ думают о нем его близкие.
Чтение – это возбуждающий и чисто эгоистический процесс: мы бессознательно ищем то, что близко нашей душе. Авторы могут сочинять самые причудливые, самые фантастические истории, – все равно найдутся читатели, которые скажут: «Просто невероятно, вы же описали мою жизнь!»
"увы, приходит день, когда ты становишься пасынком судьбы и начинаешь безумно любить то, чего раньше совсем не ценил."
"Мысленно он разделял современных романистов на две команды: в одной были Гарсия Маркес, Борхес и Боланьо, в другой – Кафка, Томас Манн и Музиль. А посредине Гомбрович, который не склонялся ни к тем ни к другим, – его он почитал арбитром. И журналист мечтательно размышлял об этом литературном противостоянии, размечавшем историю века запятыми."
Она находила Руша всё более привлекательным, с этой его манерой всему удивляться, всем восхищаться и радоваться жизни. В нём чувствовалась энергия, свойственная выжившим после какой-нибудь катастрофы, - такие люди готовы довольствоваться любой малостью.
В Чикаго жила американка французского происхождения, довольно эксцентричная особа, которая всю свою жизнь занималась фотографией, никому и никогда не показывая снимки. Ей и в голову не приходило демонстрировать свои работы на выставках, к тому же у нее часто не хватало денег, чтобы отпечатать их. В результате она так и не смогла увидеть бóльшую часть своих фотографий, хотя, видимо, сознавала, что Бог наделил ее талантом. Так отчего же она не пыталась жить на доходы от своего искусства? Вместо этого Вивиан, ходившая в унылых мешковатых платьях и неизменной старенькой шляпке, всю жизнь проработала гувернанткой. Дети, которых она опекала, долго не могли ее забыть. Особенно хорошо им помнился висевший у нее на шее фотоаппарат, с которым она никогда не расставалась. Но никто не подозревал, каким зорким и верным был ее глаз. В результате полупомешанная старуха умерла в нищете, оставив после себя тысячи снимков, чья стоимость теперь, после их обнаружения, возрастает с каждым днем. Перед смертью она попала в больницу, и с тех пор уже не могла платить за ячейку, где хранила плоды своего многолетнего творчества, поэтому коробки с фотографиями и негативами были выставлены на аукцион. Один молодой человек, снимавший фильм о Чикаго 1960-х годов, купил их буквально за гроши. Он набрал имя фотографа в поисковике Google, но ответа так и не получил. Зато когда он создал в Интернете сайт и разместил там снимки неизвестной женщины, то получил сотни восторженных отзывов. Работы Вивиан Майер никого не оставляли равнодушным.Несколько месяцев спустя он снова набрал ее имя в поисковике, и на сей раз ему попалось объявление о ее смерти. Двое людей – родные братья – организовывали похороны своей бывшей няни. Молодой режиссер созвонился с ними и таким образом узнал, что эта женщина – гениальный фотограф, чьи снимки он приобрел, – бóльшую часть жизни проработала в качестве baby-sitter.Вот потрясающий пример почти тайной жизни художника. Вивиан Майер не нуждалась в славе, она не желала показывать свои работы другим. Зато сегодня ее фотографии обошли весь мир, ее считают одним из самых великих фотографов двадцатого века. Эти снимки потрясают особым взглядом на сценки повседневной жизни, такое ви́дение свойственно только ей одной. Но ошеломляющая посмертная известность Вивиан Майер прочно связана с невероятной историей ее жизни, они неотделимы одна от другой.
Наша эпоха вообще скрывает истину за чем угодно, а особенно за фикцией.
-Разве... можно?- спросил Ник, почувствовав, что течение отпустило его и он может шагнуть назад.
-Нет, нельзя,- ответила Собака.-Но я же- Невоспитанная Собака.
Lirael almost apologized, but she held it back. She did feel sorry for Nick. It wasn’t his fault he had been chosen by an ancient spirit of evil to be its avatar. She even felt sort of maternal to him. He needed to be tucked in bed and fed willow-bark tea.
"- Вера питает моё мужество. - Очаровательно. А превосходство три к одному питает моё"
Айвэн был в своей стихии.
Он оказался в чужом мире, враждебном ко всему окружающему. Здесь рыскали ужасные твари, а людям нельзя было доверять. Каждую секунду можно погибнуть от пули или клыков неведомой твари, помощи или поддержки ждать не от кого, а все окружающие по умолчанию были врагами.
Этот мир будто специально создан для него.
– Вы думали, это я к вам попал? – ощерившись, прошипел Айвэн. – Хрен вам! Это вы, ребята, попали!