Цитаты

Такие чувства как ненависть, злоба или даже отвращение могут оказаться, если их напрасно не подавлять, еще более изощренными способами познания чем любовь или восхищение.

Кое-что из написанного

Эмануэле Треви

«Кое-что из написанного» итальянского писателя и искусствоведа Эмануэле Треви (род. 1964) — роман о легендарном поэте, прозаике и режиссере Пьере Паоло Пазолини (1922–1975), литературное наследие которого — «не совсем текст, понимаемый как объект, который рано или поздно должен отделиться от своего автора. Это скорее тень, след, температурный график, подвешенный к спинке больничной койки. В графике не было бы смысла без того, кто мечется под простынями». Через прочтение «Нефти», неоконченного...

Власть, намеренная вызывать смирение, должна афишировать свою нелогичность, потому что она уходит корнями в Невидимое, Спорное, Неопределенное.

Кое-что из написанного

Эмануэле Треви

«Кое-что из написанного» итальянского писателя и искусствоведа Эмануэле Треви (род. 1964) — роман о легендарном поэте, прозаике и режиссере Пьере Паоло Пазолини (1922–1975), литературное наследие которого — «не совсем текст, понимаемый как объект, который рано или поздно должен отделиться от своего автора. Это скорее тень, след, температурный график, подвешенный к спинке больничной койки. В графике не было бы смысла без того, кто мечется под простынями». Через прочтение «Нефти», неоконченного...

Но паранойя была лишь одной из красок ее палитры, одним из возможных вариантов, слишком легкой формой безумия для ее устремлений.

Кое-что из написанного

Эмануэле Треви

«Кое-что из написанного» итальянского писателя и искусствоведа Эмануэле Треви (род. 1964) — роман о легендарном поэте, прозаике и режиссере Пьере Паоло Пазолини (1922–1975), литературное наследие которого — «не совсем текст, понимаемый как объект, который рано или поздно должен отделиться от своего автора. Это скорее тень, след, температурный график, подвешенный к спинке больничной койки. В графике не было бы смысла без того, кто мечется под простынями». Через прочтение «Нефти», неоконченного...

Однако пригодные для нас школы мы выбираем не сами; мы будто случайно переступаем их порог.

Кое-что из написанного

Эмануэле Треви

«Кое-что из написанного» итальянского писателя и искусствоведа Эмануэле Треви (род. 1964) — роман о легендарном поэте, прозаике и режиссере Пьере Паоло Пазолини (1922–1975), литературное наследие которого — «не совсем текст, понимаемый как объект, который рано или поздно должен отделиться от своего автора. Это скорее тень, след, температурный график, подвешенный к спинке больничной койки. В графике не было бы смысла без того, кто мечется под простынями». Через прочтение «Нефти», неоконченного...

Являясь скорее судьбой, чем ремеслом, занятие литературой порождало для каждого поколения формы святости и безумия, служившие образцами в течение долгого времени. То, что в средневековых сказаниях являли собой христианские мученики, аскеты, великие грешники, просветленные благодатью, теперь воплотилось в столь же исключительных личностях, таких, как Мандельштам, Селин, Сильвия Плат, Мисима. Томас Бернхард надеялся, что соседки по дому будут пугать им детей: «Будешь себя плохо вести, придет герр Бернхард и заберет тебя!!!» Сегодня писатели, наоборот, больше всего хотят, чтобы родители и дети любили их, как любят Деда Мороза (писательницы, ясное дело, стараются походить на добрую фею, при этом склонность к одариванию остается той же).

Кое-что из написанного

Эмануэле Треви

«Кое-что из написанного» итальянского писателя и искусствоведа Эмануэле Треви (род. 1964) — роман о легендарном поэте, прозаике и режиссере Пьере Паоло Пазолини (1922–1975), литературное наследие которого — «не совсем текст, понимаемый как объект, который рано или поздно должен отделиться от своего автора. Это скорее тень, след, температурный график, подвешенный к спинке больничной койки. В графике не было бы смысла без того, кто мечется под простынями». Через прочтение «Нефти», неоконченного...

«Теперь ваш черед, — добавила она, — у вас впереди лет десять-пятнадцать. Вы молодые, хитрозадые, может, и получится. Но чтобы действительно получилось, нужна злость. Пьер Паоло в какой-то момент это понял. Злость важнее таланта. Талант может быть у любого буржуйчика, а злость — нет. Злость — это редкий дар, его нужно пестовать. Это все равно, что иметь толстый уд, или тонкий ум, или и то и другое, что еще лучше, не так ли?»

Кое-что из написанного

Эмануэле Треви

«Кое-что из написанного» итальянского писателя и искусствоведа Эмануэле Треви (род. 1964) — роман о легендарном поэте, прозаике и режиссере Пьере Паоло Пазолини (1922–1975), литературное наследие которого — «не совсем текст, понимаемый как объект, который рано или поздно должен отделиться от своего автора. Это скорее тень, след, температурный график, подвешенный к спинке больничной койки. В графике не было бы смысла без того, кто мечется под простынями». Через прочтение «Нефти», неоконченного...

Важнейший смысл сексуальной метаморфозы, писал П.П.П., в том, что «быть обладаемым – опыт космически противоположный обладанию».

Кое-что из написанного

Эмануэле Треви

«Кое-что из написанного» итальянского писателя и искусствоведа Эмануэле Треви (род. 1964) — роман о легендарном поэте, прозаике и режиссере Пьере Паоло Пазолини (1922–1975), литературное наследие которого — «не совсем текст, понимаемый как объект, который рано или поздно должен отделиться от своего автора. Это скорее тень, след, температурный график, подвешенный к спинке больничной койки. В графике не было бы смысла без того, кто мечется под простынями». Через прочтение «Нефти», неоконченного...

«Начиная с пятидесяти, – говорит он, словно рассуждая вслух, – я исполнил свои эротические мечты, я на деле пережил фантазии мастурбации и получил то, что раньше видел только в журналах. Когда я задумываюсь над этим, мне кажется, что я выполнил свою задачу, достиг цели, ради которой появился на свет»

Кое-что из написанного

Эмануэле Треви

«Кое-что из написанного» итальянского писателя и искусствоведа Эмануэле Треви (род. 1964) — роман о легендарном поэте, прозаике и режиссере Пьере Паоло Пазолини (1922–1975), литературное наследие которого — «не совсем текст, понимаемый как объект, который рано или поздно должен отделиться от своего автора. Это скорее тень, след, температурный график, подвешенный к спинке больничной койки. В графике не было бы смысла без того, кто мечется под простынями». Через прочтение «Нефти», неоконченного...

Самое мерзкое, когда теряешь ребёнка, – продолжать жить каждый день. Всё остальное по сравнению с этим – просто чепуха.

– Тебе ещё что-нибудь нужно, а то я пойду повеселю твою мамочку? Она очень требовательная, ну, ты понимаешь, в сексуальном смысле.
– Ты сам виноват – зачем тебе нужно было её выкапывать? Надо было оставить там, где мы её похоронили.

– Потому что так закон работает – если ты забьешь кого-нибудь до смерти ломом, то это будет считаться нападением с применением смертоносного оружия. Почему у вас был с собой лом? По всей видимости, вы взяли его с собой, чтобы напасть на жертву. Так что отправляйтесь в тюрьму. – Я захлопнул багажник. – Но если ваша машина набита инструментами из набора «Сделай сам», потому что вы собирались сделать ремонт в новой квартире в Кингсмите, вы можете забить того же самого чувака до смерти и назвать это самозащитой. Тут все дело в контексте.

Я человек не жестокий. Просто отвернусь, а ты сломай ему ноги за мои страдания.

– Слушайте, мне не нужны солнечные панели, мне не нужно асфальтировать дорожку, мне не нужна скидка на пластиковые окна. Я не хочу говорить об Иисусе. Мне не нужна керамическая сковорода, «Эйвон» или херовая вечеринка Анны Саммерз. В последний раз – оставьте меня в покое.

А потом мы дружно сядем на своих единорогов и поскачем навстречу леденцовому закату.

Самое мерзкое, когда теряешь ребёнка, – продолжать жить каждый день. Всё остальное по сравнению с этим – просто чепуха.

Колыбельная для жертвы

Стюарт Макбрайд

Несколько лет назад маньяк по прозвищу Потрошитель убил четырех женщин и еще трех жестоко изуродовал. Жертвам он распарывал живот и помещал в него пластмассовую куклу. А потом убийца просто исчез. Прошло восемь лет, и он вернулся. Найдено тело медсестры. Ее живот был заштопан, а внутри находилась кукла. Бывший детектив Эш Хендерсон, занимавшийся делом Потрошителя, находится на лечении в психиатрической больнице. Восемь лет назад он стал жертвой мести преступника и лишился всего: семьи, дома,...

– Тебе ещё что-нибудь нужно, а то я пойду повеселю твою мамочку? Она очень требовательная, ну, ты понимаешь, в сексуальном смысле.
– Ты сам виноват – зачем тебе нужно было её выкапывать? Надо было оставить там, где мы её похоронили.

Колыбельная для жертвы

Стюарт Макбрайд

Несколько лет назад маньяк по прозвищу Потрошитель убил четырех женщин и еще трех жестоко изуродовал. Жертвам он распарывал живот и помещал в него пластмассовую куклу. А потом убийца просто исчез. Прошло восемь лет, и он вернулся. Найдено тело медсестры. Ее живот был заштопан, а внутри находилась кукла. Бывший детектив Эш Хендерсон, занимавшийся делом Потрошителя, находится на лечении в психиатрической больнице. Восемь лет назад он стал жертвой мести преступника и лишился всего: семьи, дома,...

– Потому что так закон работает – если ты забьешь кого-нибудь до смерти ломом, то это будет считаться нападением с применением смертоносного оружия. Почему у вас был с собой лом? По всей видимости, вы взяли его с собой, чтобы напасть на жертву. Так что отправляйтесь в тюрьму. – Я захлопнул багажник. – Но если ваша машина набита инструментами из набора «Сделай сам», потому что вы собирались сделать ремонт в новой квартире в Кингсмите, вы можете забить того же самого чувака до смерти и назвать это самозащитой. Тут все дело в контексте.

Колыбельная для жертвы

Стюарт Макбрайд

Несколько лет назад маньяк по прозвищу Потрошитель убил четырех женщин и еще трех жестоко изуродовал. Жертвам он распарывал живот и помещал в него пластмассовую куклу. А потом убийца просто исчез. Прошло восемь лет, и он вернулся. Найдено тело медсестры. Ее живот был заштопан, а внутри находилась кукла. Бывший детектив Эш Хендерсон, занимавшийся делом Потрошителя, находится на лечении в психиатрической больнице. Восемь лет назад он стал жертвой мести преступника и лишился всего: семьи, дома,...

Я человек не жестокий. Просто отвернусь, а ты сломай ему ноги за мои страдания.

Колыбельная для жертвы

Стюарт Макбрайд

Несколько лет назад маньяк по прозвищу Потрошитель убил четырех женщин и еще трех жестоко изуродовал. Жертвам он распарывал живот и помещал в него пластмассовую куклу. А потом убийца просто исчез. Прошло восемь лет, и он вернулся. Найдено тело медсестры. Ее живот был заштопан, а внутри находилась кукла. Бывший детектив Эш Хендерсон, занимавшийся делом Потрошителя, находится на лечении в психиатрической больнице. Восемь лет назад он стал жертвой мести преступника и лишился всего: семьи, дома,...

– Слушайте, мне не нужны солнечные панели, мне не нужно асфальтировать дорожку, мне не нужна скидка на пластиковые окна. Я не хочу говорить об Иисусе. Мне не нужна керамическая сковорода, «Эйвон» или херовая вечеринка Анны Саммерз. В последний раз – оставьте меня в покое.

Колыбельная для жертвы

Стюарт Макбрайд

Несколько лет назад маньяк по прозвищу Потрошитель убил четырех женщин и еще трех жестоко изуродовал. Жертвам он распарывал живот и помещал в него пластмассовую куклу. А потом убийца просто исчез. Прошло восемь лет, и он вернулся. Найдено тело медсестры. Ее живот был заштопан, а внутри находилась кукла. Бывший детектив Эш Хендерсон, занимавшийся делом Потрошителя, находится на лечении в психиатрической больнице. Восемь лет назад он стал жертвой мести преступника и лишился всего: семьи, дома,...

А потом мы дружно сядем на своих единорогов и поскачем навстречу леденцовому закату.

Колыбельная для жертвы

Стюарт Макбрайд

Несколько лет назад маньяк по прозвищу Потрошитель убил четырех женщин и еще трех жестоко изуродовал. Жертвам он распарывал живот и помещал в него пластмассовую куклу. А потом убийца просто исчез. Прошло восемь лет, и он вернулся. Найдено тело медсестры. Ее живот был заштопан, а внутри находилась кукла. Бывший детектив Эш Хендерсон, занимавшийся делом Потрошителя, находится на лечении в психиатрической больнице. Восемь лет назад он стал жертвой мести преступника и лишился всего: семьи, дома,...

И стоя вот так, в тепле его обнимающих рук, Кейтлин поняла, что впервые после смерти брата не чувствует себя чудовищно одинокой.

— Лучше бы я, как обычно, скоротал вечерок дома, за чашкой ромашкового чая и романом Джейн Остин.

– Интересно, ее этому научили на футболе или в цирке «Дю Солей»? – прошептала Паркер. Вскоре задняя дверь дома тихонько отворилась.

Я хочу, чтобы мы поговорили о Тейлоре и ты не вел себя, как чужой! Я хочу, чтобы ты обнял меня и сказал, что будешь слушать, сколько потребуется. Я все еще хочу, чтобы ты меня понял - несмотря на то, что ты ничего не понимаешь! И это больнее всего.

Абсолютная власть абсолютно развращает