Женские плечи должны греть мужские руки, восхищенные взгляды и огонь. И никак иначе. И только в редких случаях дорогой мех.
Знаешь, мне с тобой хорошо молчать.
Жизнь слишком коротка, чтобы размениваться по мелочам, и слишком длинна, чтобы прожить ее в одиночестве или не с тем.
– Кирилл, что вам от меня надо? – Ваше счастье.
Вы ведь хотели умереть? Обещаю, вы умрете. Просто чуть позже. Но сначала вы станете счастливой. Смерть от счастья – это здорово, поверьте.
Бараны отдыхали и завистливо догрызали свои копыта.
Да уж, загадочные создания женщины. В глазах одно, в душе - другое, в мыслях - третье, в слух - четвертное.
Сердцу не прикажешь, а душу не запрешь в узких рамках закона.
Как же это неприятно, когда твои мысли не только твои…
я просто хотел помочь той, в чьих глазах было слишком много дождя
-Разве можно любить, когда человек сделал тебе больно?
-Это трудно понять. Любовь запирает боль в какой-то дальней комнате сердца.... Ты знаешь, что боль там, но никогда не открываешь дверь в ту комнату...
<...> Но почему-то перед мамой я очень стеснялась быть новой Стефанией. При мысли, что мама может подумать, будто я изображаю здесь из себя ту, кем не являюсь, мне было очень стыдно.
— <... > Ириски все любят, но с ними велик шанс остаться без пломб.
— Ты никогда не думала, что он просто не для тебя? Может, судьба снова и снова пытается тебе это показать? А ты упрямишься!
— А ты никогда не думал, что каждый человек — сам для себя — и есть судьба! Я не привыкла полагаться на случай и ждать милости небес. Если мне что-то нужно, я просто иду и беру. И это моя судьба. Денис нужен мне.
— Радость Лии - это всегда её личное торжество чьего-то фиаско, — фыркнула Кира.
<...> Люди любят, когда грешники каются. А грешникам - им что, одним грехом больше, одним меньше - в сущности, не имеет значения.
— Денис Лисицын - адская смесь авантюризма, двуличия, бесстыдства, избалованности, хитрости, беспринципности, аморальности и высокомерия.
— <...> Что, непросто, да, любить человека, чей внутренний мир пугает тебя?
— Не понимал своей тяги к тебе. Я думал, что влюбился в солнечный лучик. И я боялся, что этот свет растворится в моей тьме. Но я ошибся... Ты не свет.
— А кто?
— Ты - это я, только в белом, — и он жадно поцеловал меня.
<...> Сердце болезненно сжималось, а в животе щекотало что-то лёгкое и воздушное. Может, это бирка нового сиреневого свитшота тёрлась о кожу или бабочки в предсмертных конвульсиях трепыхались внутри, а может, гамбургер никак не мог перевариться.
А между тем осень полностью вступила в свои права и начались магические дожди, которые проходили только в високосный год, — с неба падали не только капли, но иногда и конфеты с кактусами.
Обхватив меня спереди и прижав к себе, ведьмак не позволил мне даже дернуться.
– Хватит уже шарахаться от меня! Я не заразный. Сконцентрируйся. Прошлой ночью я много думал, почему у тебя не выходит со стихиями…
– Погоди, – замерла я. – Ты же вчера отправился в свою комнату с девушкой. – Ты что, во время… ну этого… того самого… думал об освоении стихий?
Склонившись ко мне, Барей шепнул:
– Если захочешь узнать, о чем я думаю во время секса, можешь прийти ко мне в комнату, мы сольем сознания и проверим. Рискнешь?
– Мне надо заниматься, – быстро сказала я.
— А знаете, девочки, — задумчиво сказала нага. — Сейчас ведь окончите институт, и не сможем видеться так часто.
— Часто и не нужно. Главное, чтобы встречи были теплее с каждым годом.
Всё, наши отношения безвозвратно загублены даже не начавшись.
Только я вас умоляю — без самодеятельности, лишних движений и инициативы. А то я еще не весь поседел.