Долг человека — не мешать ближнему реализовать себя.
В нашем мире именно хорошие люди приносят больше всего вреда. Плохие продолжают совершать отвратительные поступки с безрассудством, которое сводит на нет несправедливость, а здравый смысл лишает остроты творимое ими зло. Но порой совершенно нелогично поведение человека, убежденного в своей собственной добродетельности.
«Приятное всегда безнравственно. Но иногда я думаю, что напрасно прожила жизнь, и осмелюсь сказать, что из меня вышла бы лучшая женщина, не окажись я столь добродетельна. Когда я оглядываюсь назад, то сожалею не об искушениях, которым поддалась, а об искушениях, перед которыми устояла.»
Я не могу пойти на такой риск. Боюсь испытывать фантазии реальностью. Ничто не может быть так прекрасно и очаровательно, как воображаемый образ, идеал. Каждый раз, когда что-то не вполне соответствовало моим ожиданиям, я говорил себе, что Греция восполнит все. Но теперь знаю: Греция доставит мне такое же разочарование, и я этого не вынесу. Позволь мне умереть, сохранив в душе тот образ давно любимой мной страны. Я ведь хотел посмотреть не на реальную Грецию, а на землю моей мечты...
Да и потом меня до смерти утомляет, когда приходится быть милой с людьми, которых я презираю, и вежливой… О, как я ненавижу быть вежливой!
простите, если покажусь вам слишком начитанной
Ах, Фанни, не будь на свете мерзавцев, жизнь стала бы слишком сложной для честных людей.
Старость — единственное оправдание для женщины, которая твердо решила прожить жизнь в одиночестве.
В наши дни самопожертвование — роскошь, в которой немногие решаются себе отказать. Это занятие обрело популярность, когда люди отвергли сахар из-за того, что от него толстеют. А ведь все необдуманно жертвуют собой исключительно из любви к этому процессу, как бы ни расплывчата была цель. Но на самом деле цель заботит людей меньше всего: они не беспокоятся о том, насколько отдаляются от нее, если могут удовлетворить свою страсть.
Мир был бы намного лучше, если бы люди так не стремились вести себя согласно неким принципам.
В девяти случаях из десяти природа не хочет лечить человека, она хочет уложить его в гроб.
Свобода просто прекрасна, но иногда выпадают моменты, когда человек начинает ждать, чтобы в его жизни появился кто-то, кого его появление и уход, здравие и болезнь не оставили бы равнодушным.
Я вздохнул. Всё в этом мире хорошо, только с женщинами… как-то не так. Я люблю таких, чтоб общаться можно было… по-человечески. И чувства чтобы были... Необязательно — глубокие, но чтобы — были. А тут исключительно физиология. Скучно.
Сами понимаете: телевизоров здесь нет. Нет также театров, варьете и компьютерных игр. Потому людям совершенно нечем заняться. Секс, жратва, выпивка и драки. По восходящей. Наилучшая драка — это поединок. Любимое зрелище каждого датчанина, независимо от пола и возраста.
Доброта в этом мире – слабость непростительная.
Свободный человек не станет делать женскую работу.
... для настоящего веселья требовались девки. То есть, как верно отметил классик, даже если сначала кажется, что женщины не нужны, то потом они всё равно обязательно понадобятся.
И именно из-за Одина нить моей судьбы больше похожа на собачий колтун. <...> Это, не исключено, – тоже интрига Одина. Отец воинов любит создавать для своих адептов ситуации, благоприятные с точки зрения добычи славы. Иными словами, настоящий любимец Одина — это двуногая провокация к смертоубийству.(О́дин, или Во́тан - верховный бог в германо-скандинавской мифологии.)
Труп врага – самая убедительная победа в интеллектуальной дискуссии.
Правоверные иудеи начинают свой день словами: «Благодарю тебя, Господи, что не сделал меня женщиной!» И в этом люди самых разных вероисповеданий с ними вполне солидарны. Люди мужского пола, конечно.
Но если ты женщина, да к тому же учитель, что сказать Господу?
Быть не-мужчиной-учителем очень трудно. Известные педагоги в большинстве своем рождались мужчинами. Мужчина, он и размером больше, чем женщина: ка-а-ак пройдется, ка-а-ак взглянет — сразу понятно: сила. А силу все уважают. Включая детей.
Ну а если ты женщина?
Приходится делать вид, что ты все можешь, как настоящий мужчина. Серьезно так притворяться, иначе тебе не поверят.
Но сколько ни притворяйся, на самом-то деле ты женщина. Глядь — а все силы потрачены на притворство. Ничего не осталось. Приходишь домой, а там уже все собрались — муж и дети. Муж говорит:
— Смотрите, кто к нам пришел: выжатый лимон! Ты зачем так устала? Чтобы нам ничего не досталось?
И дети кричат:
— Конечно, им все самое лучшее! Ты их больше любишь!
Тогда учитель-женщина улыбнется и скажет:
— Что вы, что вы! Я совсем не устала! Видите: я веселая. Сейчас всех поцелую, со всеми уроки выучу и пирог испеку.
И вот ты всех целуешь, печешь пироги и думаешь: как бы тетрадочки незаметно проверить? Как бы неслышно родителям Наденьки позвонить? И родителям Петеньки. И родителям Оленьки. И учителю физкультуры: что там с воскресным походом?
Но если домашние тебя за этим застукают, то обидятся страшно.
Муж скажет:
— Ты все время мне изменяешь!
Женщина-учитель только руками всплеснет:
— У меня на это времени нет! Я же все время работаю.
— А я о чем говорю? У тебя к работе эротическое отношение!
Ты поплачешь немного и помолишься перед сном: «Господи! Помоги мне быть женщиной и учителем. Одновременно, Господи!»
Но Господь тебя не услышит. Он ведь тоже мужчина.
Я всё время про это думаю. Про то, как одиноки дети в своих невысказанных чувствах. Особенно в любви. Будто их оторвало от земли, а посадочная площадка не предусмотрена.
Люди - это отдельные представители вида homo sapiens, у которых ослаблено желание съесть живьём такого же, как они, по моральным соображениям.
Да, девочки любят Барби, потому что она блестит. Обладание ею - признак социального статуса. Своеобразная метка успешности и причастности к субкультуре.
А я не люблю Барби - примерно за то же самое. И мне не нравится образ успешности, который с нею связан.
Но я не могу, не имею права запрещать эту Барби лишь на том основании, что она мне не нравится. Я не могу порочить её даже под предлогом защиты морального облика учеников.
Барби - всего лишь вещь. И не стоит наделять её избыточной магической силой. Отношение к вещи лишь отражает то, что кроется внутри человека, ребёнок он или взрослый.
О детях:
Мы им не соразмерны. Всегда не соразмерны. Но наклоняться над ребёнком для взрослого всё-таки более естественно. В этой позе есть что-то правильное, охранительное, оберегающее. Если, конечно, ты именно наклоняешься - чтобы быть ближе к нему, чтобы услышать, увидеть, обнять, а не нависаешь с угрозой. И в этом наклоне твоём - ощущение взрослой силы, уверенности в способности защитить.
Уверенность тает по мере того, как дети догоняют тебя в росте.
То, что поет, живое!