– Лиз, вот че мне делать с этим подарком судьбы?
– Холить и лелеять, – с трудом сдерживая смех, предлагаю я.
– Ты говоришь, как моя совесть, – вздыхает Янка. – А хочется-то воспитывать и укрощать.
– Мужчин нельзя воспитывать, у них от этого язва и мигрень бывает. Их можно только дрессировать, награждая за хорошее поведение.
– сообщение от Азамата: «Зная твою любознательность, оставил дверь приоткрытой»
– Этот Муданг! Куда ни плюнь, все жизнь кому-нибудь испортишь!
– Кир, – говорю я с усилием, присобачивая ярлык странному явлению реальности. Потом понимаю, что все вопросы, которые я хочу задать, за один раз сквозь глотку не пролезут, и еще одним нечеловеческим усилием ума нахожу выход: – Включи камеру на телефоне!
– Вот ведь зеленый виноград эти муданжские мужики! Ты у нас хирург, скажи, может, им можно что-нибудь в мозгах подправить?
– Механически вряд ли, – с напускной серьезностью отвечаю я. – Но они эмпирически обучаемы.
— А можно спросить? — встревает фотограф, запечатлев мою коллекцию парадных нарядов. — Вы, когда печальных лечите, как одежду предохраняете? Или вы только издалека консультируете?
— Да нет, что вы, для этого у меня специальная одноразовая рабочая одежда есть, — усмехаюсь я. — Там, в кабинете лежит. Ещё не хватало думать о сохранности вещей, когда по уши в крови копаешься в человеческих внутренностях… Э, вы чего? Ах да, я забыла, что вы целителей боитесь…
К своей жене он и правда очень трепетно относится, насколько я успела заметить, но бросить любимую престижную работу и стать изгоем ради любви… Кто скажет — романтика, я скажу — трагедия. И самое ужасное, не дай бог он её разлюбит, а обратного пути нет…
Байч-Харахи возвращаются затемно. Я слышу ржание, беру сковородку поувесистее и встаю сбоку от входной двери.
А я сижу и кайфую: мужики работают, ребёнок спит, лошади в стойле, пёс в конуре, куница в вольере, котята на диване. Да ещё в доме прибрано — уборщик приходил. Лепота.
Свежее молоко из мамы — это последнее время прям деликатес, мама шляется по чужим людям и возится с их детьми вместо того, чтобы со своим сидеть.