Дверь открыл дворецкий, черный, как совесть ростовщика.
У меня перед инспектором преимущество: старых дев никто не опасается. А зря!..
Отбиться удалось только от рюшей, бантов и стекляруса, совершенно неуместных в моем возрасте и положении. Ладно еще быть старой девой, но старой девой, страдающей отсутствием вкуса? Увольте!
– Надеюсь, ты не успела вообразить свадебные колокола?
Судя по тому, как густо Роуз покраснела, мысленно она уже выбрала церковь и платье для невесты, а заодно составила подробное меню для свадебного завтрака.
Терпеть не могу людей, которые кичатся своими энциклопедическими знаниями и не упускают случая ими щегольнуть.
«В каждой бочке затычка», – говорила о таких моя старая няня.
– Я привык вставать в пять утра.
Я невольно посочувствовала:
– Тяжела жизнь полицейских.
Он хмыкнул и опустился на потертую скамью, сорвал резной листок дикого винограда и покрутил в пальцах.
– Просто мне в такое время лучше думается.
Страх божий, как говаривал отец. Человек, способный добровольно просыпаться в такую рань, должно быть, настоящее чудовище!
- Мне извинения не нужны, дорогой, я хочу бриллиантовый гарнитур позапрошлого столетия из сокровищницы твоего отца.
- Какой мерзавец посмел надеяться убить меня шайкой каких-то алкашей! - я раздраженно тряхнула волосами, - Это оскорбительно! Меня совсем не уважают.
- Сама так сама! Хочешь дурить - кто я такой, чтобы мешать? - он противно захихикал, - Молодость для того и нужна, чтоб херней маяться, да?
Я всю ночь смешивала напитки по рецептам из замызганного блокнота. Его мне вручили с хитрой улыбкой. Господин Фоул был уверен, что я не разберусь и с позором капитулирую. Ха! Это просто господин Фоул никогда зельеварение по чужим шпаргалкам не сдавал.