В карете мы с опекуном сидели друг напротив друга и украдкой изучали того, с кем предстоит теперь жить, дружить и смириться.
Лорд Луис страдал. На его лице были нарисованы мука и боль. Навязанная "девочка" его не радовала.
В холл вывалился, переступая нижними углами, розовый ковёр с рисунком радуги. "Осмотревшись", он затянул хриплым, прокуренным голосом, словно пьяный матрос :
- Говорят мне, я - старик, только мне не верится.
Посмотрите на меня у меня шевелится...
Напиток, который пьют, когда хочется состояния "было весело, вспоминать стыдно, рассказывать детям нельзя".
Ликёр "Мандраж" вызвал мандраж. Это я помню. А дальше темнота.
Подумалось, что врачи сумашедших домов реже всех прочих врачей заводят романы с пациентами. Даже реже венерологов.
- Ставлю в известность, что до сих пор самым крупным живым моим пациентом была собака.
- Она осталась жива?
- Да.
- Это радует, - абсолютно серьёзно сказал Марко.
- Тогда статистику по лабораторным мышам озвучивать не буду.
- У вас импотен... хм-ммм... пониженный аппетит, так?
- Сильно сниженный у меня аппетит, смело скажу - безнадёжно упавший аппетит.
- Учудила, как никто, - буркнула Ядвига, усаживаясь на соседний стул.
- Извини, мне не известна ответная фраза этого пароля, - сухо сказала Элен.
- Ответь : "Чего с дурищи взять", и не ошибёшься.
- Господин Мелсин. У вас отвратительно ровный нос. Позвольте мне исправить этот недостаток.
- Леди Фиона, не плачьте. Есть ещё один способ...
- Руку отрубить?
Парень смутившись неимоверно, пробормотал :
- Нет, ну что вы... другой, лучший.
- Сразу голову? - Ну просто не смогла сдержаться.