если бы я себя пяткой в грудь била и кричала, что мой муж, да никогда и ни за что — дурой была бы. Но доверие — тоже вещь упрямая. А если нет его, так и жить вместе тогда зачем?
Бонифаций, опустошив миску, сонно умывался, также не глядя на хозяйку. Скотина мохнатая. Всем только и надо, чтобы их обиходили, пожрать приготовили, обстирали и отстали.
Одни и те же слова звучат по-разному в разных ситуациях.
Просто договариваться с любым легче, когда ты держишь его жизнь на кончике ножа, а не он твою…
И ещё подкупает его наглость. Впрочем, нет, наглость - неправильное слово. Подкупает сила, благодаря которой он может позволить себе такую наглость.
Что бы ты ни задумал, нельзя останавливаться посредине. Равно как, решившись прыгнуть с берега на берег, нельзя передумать в середине - утонешь.
Колин крайне опрометчиво покинул столицу, не оставив регента. Королева воспользовалась каким-то древним законом и назначила на эту должность себя. Сначала хотела Роберта, а потом подумала - зачем? С собой договориться всяко проще. Что же до правовой коллизии, что она и так монарх… Пусть кто попробует оспорить.
М-да. На людей без самоуважения полагаться, понятное дело, нельзя. Можно разве что использовать, но это уже не союзник, а марионетка...
Улыбаться подданным королева должна особенным образом. Нельзя это делать слишком мило - подданный или подданная почувствуют себя на одном уровне с монархом, но и слишком снисходительно и скупо тоже нельзя, дабы не демонстрировать немилость.
Разумеется, как и любая женщина, прогнавшая крайне симпатичного ей мужчину, и запретившая ему приходить, Арея тут же начинает вопреки всему хотеть, чтобы он пошёл за ней.