Мои цитаты из книг
– Я тоже видела лицо, – перебила Опал. – В одном из наших окон.
– Ты вечно видишь какие-то лица, – грубовато заметил ее брат Джон.
– Важно видеть факты, даже если это обычные лица, – ровным голосом возразил отец Браун.
«Эту историю отец Браун рассказал профессору Крейку, знаменитому криминалисту, в клубе после обеда, где их представили друг другу как людей, разделяющих невинный интерес к убийству и грабежу. Но, поскольку отец Браун постарался приуменьшить свою роль в ней, здесь она изложена более беспристрастно...»
– Я так рада, что вы пришли! Я видела призрак.
– Не стоит расстраиваться из-за этого, – ответил он. – Такое часто случается. Большинство призраков – вовсе не призраки, а остальные не могут причинить никакого вреда.
«Эту историю отец Браун рассказал профессору Крейку, знаменитому криминалисту, в клубе после обеда, где их представили друг другу как людей, разделяющих невинный интерес к убийству и грабежу. Но, поскольку отец Браун постарался приуменьшить свою роль в ней, здесь она изложена более беспристрастно...»
Несмотря на буржуазную роскошь, дом в целом навевал необычное уныние. В нем ощущалась печаль, свойственная старым, а не по-настоящему старинным вещам. Он был наполнен призраками ушедшей моды, а не исторических традиций
«Эту историю отец Браун рассказал профессору Крейку, знаменитому криминалисту, в клубе после обеда, где их представили друг другу как людей, разделяющих невинный интерес к убийству и грабежу. Но, поскольку отец Браун постарался приуменьшить свою роль в ней, здесь она изложена более беспристрастно...»
– Итак, джентльмены? – произнес он таким сердечным тоном, который прямо противоположен духу гостеприимства. Преувеличенная любезность – то же самое, что предложение уйти.
«Эту историю отец Браун рассказал профессору Крейку, знаменитому криминалисту, в клубе после обеда, где их представили друг другу как людей, разделяющих невинный интерес к убийству и грабежу. Но, поскольку отец Браун постарался приуменьшить свою роль в ней, здесь она изложена более беспристрастно...»
Деревенские жители действительно любят пересказывать правдивые или ложные слухи о своих соседях, но культура жителей пригородов такова, что они готовы верить всему, написанному в газетах, от греховности папы римского до мученической смерти короля Каннибальских островов, и в своем увлечении этими темами не ведают, что творится у них под носом.
«Эту историю отец Браун рассказал профессору Крейку, знаменитому криминалисту, в клубе после обеда, где их представили друг другу как людей, разделяющих невинный интерес к убийству и грабежу. Но, поскольку отец Браун постарался приуменьшить свою роль в ней, здесь она изложена более беспристрастно...»
– Считаете ли вы агиологию наукой?
– А что это такое? – резко бросил ученый.
– Это не изучение колдовства и не имеет ничего общего с сожжением ведьм на костре, – с улыбкой пояснил священник. – Это изучение житий святых, священных реликвий и тому подобных вещей. Видите ли, в раннем Средневековье попытались создать науку о добродетельных людях, но в наш век просвещенности и гуманизма все интересуются только наукой о дурных людях. Судя по известному опыту, любой человек может стать святым, но, полагаю, вы в своей науке тоже убедились, что кто угодно может стать убийцей.
«Эту историю отец Браун рассказал профессору Крейку, знаменитому криминалисту, в клубе после обеда, где их представили друг другу как людей, разделяющих невинный интерес к убийству и грабежу. Но, поскольку отец Браун постарался приуменьшить свою роль в ней, здесь она изложена более беспристрастно...»
– Боже мой! – воскликнул Фламбо. – Да ведь он смеется!
– Пошли отсюда, – сказал побледневший отец Браун. – Уйдем из этого дьявольского дома и вернемся в нашу честную шлюпку.
«Когда Фламбо брал месячный отпуск в своей конторе в Вестминстере, он проводил это время на парусной шлюпке, такой маленькой, что чаще всего ей пользовались как весельной лодкой. К тому же он предпочитал отдыхать в графствах восточной Англии, где среди крошечных речек шлюпка казалась волшебным корабликом, скользившим по суше через луга и поля. В суденышке могли с удобством расположиться два человека; оставалось место лишь для самых необходимых вещей, и Фламбо брал то, что считал необходимым по...
Князь положил на стол белый цилиндр и желтые перчатки и сердечно протянул руку своему гостю.
– Рад видеть вас у себя, мистер Фламбо, – сказал он. – Мне хорошо известна ваша репутация, если такое замечание не покоробит вас.
– Нисколько, – со смехом ответил Фламбо. – Я не отличаюсь большой чувствительностью, и лишь очень немногие репутации приобретаются незапятнанной добродетельностью.
«Когда Фламбо брал месячный отпуск в своей конторе в Вестминстере, он проводил это время на парусной шлюпке, такой маленькой, что чаще всего ей пользовались как весельной лодкой. К тому же он предпочитал отдыхать в графствах восточной Англии, где среди крошечных речек шлюпка казалась волшебным корабликом, скользившим по суше через луга и поля. В суденышке могли с удобством расположиться два человека; оставалось место лишь для самых необходимых вещей, и Фламбо брал то, что считал необходимым по...
– Авторы средневековых баллад знали о колдовстве гораздо больше, чем вы, – ответил священник. – В зачарованной стране происходят не только приятные вещи.
– Вздор! – фыркнул Фламбо. – Под такой невинной луной могут случаться только приятные неожиданности. Я предлагаю сразу же плыть дальше, а там посмотрим, что будет. Мы можем умереть и сгнить в могиле, прежде чем снова увидим такую луну и в таком месте.
– Ладно, – сказал отец Браун. – Я и не говорил, что плохо входить в заколдованное царство. Я только говорил, что это всегда бывает опасно.
«Когда Фламбо брал месячный отпуск в своей конторе в Вестминстере, он проводил это время на парусной шлюпке, такой маленькой, что чаще всего ей пользовались как весельной лодкой. К тому же он предпочитал отдыхать в графствах восточной Англии, где среди крошечных речек шлюпка казалась волшебным корабликом, скользившим по суше через луга и поля. В суденышке могли с удобством расположиться два человека; оставалось место лишь для самых необходимых вещей, и Фламбо брал то, что считал необходимым по...
Бог творит мир, а не превращается в мир. То, что Бог есть Личность, защищает свободу твари, свободу человека и позволяет человеку также быть личностью, то есть свободным источником своих поступков.
«Мы живем не в стране возрождающегося Православия или ислама, а в стране победившего оккультизма». В привычно либеральном духе столь мрачный вывод можно было бы приписать религиозному мракобесию о. диакона, однако автор книги — как раз в отличие от привычных либералов — взял на себя труд ознакомиться с весьма большим количеством авторитетных оккультных сочинений, общепризнаваемых практикующими в этой области, и приводимые в них рассуждения о тождестве Христа и Сатанаила, чрезвычайные похвалы...