- Вы всегда радуетесь с каменным лицом? – странным голосом спросил Алеон. – Ни разу не видел, чтобы вы полноценно улыбнулись.
– Улыбка – это сервис, господин хороший, он оплачивается отдельно. А вы ко мне ходите, как в государственную поликлинику: пособачиться и покачать права. И я не радуюсь, а взвешенно оцениваю перспективы.
– Не собираюсь пересчитывать шепотки за спиной. Достаточно двух сорванных свиданий и косых взглядов от благородных эрл. В городе нет столько преступников, чтобы каждый раз отговариваться срочными вызовами.
– Имитируйте сердечный приступ от неземной красоты барышень, – совет от сердца отрываю, лишь бы отстал. – По пять инфарктов на неделе, поставите рекорд.
Кстати, а если задуматься, почему фразы называют именно крылатыми? Говорят, это выражение родилось еще в поэмах Гомера, когда он написал: «Он крылатое слово промолвил». А я вот думаю, что крылаты они потому, что вылетают изо рта, как птицы, и бьют крыльями наотмашь то в душу, то по голове, а иногда извините, и в морду. Если в душу – то трогают её до слез, восхищают, погружают в созерцание; если по голове, то обличают затрагивают совесть и заставляют задуматься; а если в морду, то… это когда до боли, до оскорбления, но по делу, заслуженно и ради справедливости. Нет, вовсе не мат и не открытое унижение. А именно емкая точная фраза, которая умудряется задеть, поставить на место, но изящно и даже искусно
— Хотя, если честно, полагал, что сильнее всего на свете не ненависть, а любовь, — вдруг сказал он.
— Вы с ней сталкивались? — мой язык жил своей жизнью.
— Скорее, слышал о ней, — донеслось в ответ. — Она из разряда того, о чем все говорят, но никто не видел.
— А как же Ваш перекус?
— Он состоялся. Что-то не так?
— Обычно девушки… — замялся Майер-младший.
‐…собираются дольше? Вполне возможно. Но я в первую очередь — солдат, пусть и в высоком звании. У нас даже поговорка была: "Долгие сборы — короткая жизнь".
— А Вы кто такая? И что Вы делаете в комнате моего сына?
Я удивлённо приподняла левую бровь и, вальяжно развалившись в кресле, закинула больную ногу на здоровую:
— Как это что мы тут делаем? Чем ещё могут заниматься два взрослых совершеннолетних мага, кроме как магическим развратом? Формулы тут обнажаем, корни и ядра извлекаем…
Как говорила моя нянюшка:
— Запомни, девочка моя, фавны бывают двух видов: либо козло-баран, каких свет не видывал, и я имею ввиду отнюдь не внешность, либо настоящий джентльмен, коих ещё поискать нужно. Так вот, желаю тебе либо вообще никогда с ними не сталкиваться, либо исключительно со вторыми.
Ага, как говорил мой преподаватель по Праву: «Незнание закона не освобождает от ответственности!» Правда, затем он добавлял: «А знание преумножает печали бытия!»
Как говорила моя нянька: «Принцы эти ваши, скотина в быту совершенно бесполезная, скорее даже вредная! Убирать за собой не умеют, только гадят. Без слуг полный ноль. А красиво говорить они (кавалеры) все умеют. Когда захотят».
– У тебя сейчас будет тяжелый период, Мила. Но ты выросла умной и рассудительной женщиной.
– Да уж. А хочется, как в детстве, накрыться одеялом. Поверить не могу, что в тринадцать хотела быть взрослой, и поскорее. Чтобы носить макияж, каблуки, это казалось пределом мечтаний. А оказывается, быть взрослой, это совершенно другое.
– Ты пришла к этому только в сорок? – мама смеется.
– Нет, – смеюсь вместе с ней. – Давно. Озвучила просто – впервые.