– И что же? Суд и тюрьма хуже смерти, а? – Верхняя губа дива опять поползла вверх.
– Без сомнений. Один миг страха ничто по сравнению с годами позора.
– Кота… найти кота, боже мой… – вслух проговорил он.
Точно, – воскликнула вышедшая из кухни Маргарита, – кота! Вы только хорошего берите, лучше дымчатого, они лучшие крысоловы. И чтобы морда во! – Она развела руки так, что под описание подошел бы средний тигр.
Больше, чем овсяную кашу, Аверин не любил проигрывать.
– Присаживайтесь. Чай, кофе? И… чем обязана?
– Кофе со сливками, если можно, – первым заговорил Виктор и подмигнул Аверину.
– Чай. Обычный, черный.
Аверин от души надеялся, что до этого дома мода не дошла и чай не будет извлечен из гнилого апельсина, в котором пролежал последние двадцать лет
Сейчас все повально увлеклись Китаем. Аверин поднес к губам чайную чашку, которая воняла хуже, чем портянки денщика, и постарался выдавить из себя улыбку. Чтобы хоть как-то замаскировать гримасу отвращения.
Когда грустно, котики лучше шоколада, от них не полнеют.
— Хм, — задумчиво произнес он.
— Угу, — согласилась я.
Ничего так, хорошо поговорили, информативно.
Любовь — ненадежная материя, слишком зависит от окружающей среды…
— Филиппа, я знаю о вас все.
Как самонадеянно. Все знать не может человек даже о самом себе. Вон, я каждое утро после бессонной ночи гляжу в зеркало и удивляюсь: кто эта незнакомка с красными глазками?..
Вот и нашла «приключения на свои нижние объемы», как предупреждала сестра… Наконец-то!
Сейчас нападут грабители? Отлично!
Я активировала свой экземпляр бронеси... бронегруди и ускорила шаг.