С одной стороны упыри. С другой — оборотни, то есть метаморфы. И как мне там было обещано? Места заповедные. Чую, заповедней некуда.
— Упырь, — я прикрыла глаза.
— Это нетолерантно, Ласточкина, — хохотнул Афанасьев. — Как ныне там принято?
— Гемоглобин-зависимое меньшинство…
— Упыревка, — мрачно повторяю я.
Всегда мечтала пожить в городишке со столь говорящим названием.
Если кто начнет требовать себя переломить, из-за любви там, или еще по какой дурости, не слушай. Не будет с того толку…
— Прошлое, конечно, помнить надо, — Афанасьев глянул на меня. — Да только помнить, а не жить им.
Высок. Статен. Осанку держит. На люд простой взирает с легкою насмешкой. И главное, физия такая, что прямо на обложку просится.
Ну или по морде
В моем представлении замужняя дама – это… такая прямо дама. А какая из меня дама?! Я ведьмочка!
Ну не дурак же он, чтобы не понять, что дело нечисто. А как иначе, если его до сих пор никто на себе не женил?
В этом высшем свете без этого никак. Им обязательно нужно разделить людей на сорта и себе присвоить высший.
Альберт любит точные правила — и правила в целом. Весь день построен по строгому распорядку, даже полтора часа свободного времени после ужина расписаны на месяц вперёд — книги сами себя не прочитают.