Он предпочел отказаться от сомнений во имя репутации.
Странная штука, эта репутация… сколько ради неё глупостей творят. И ведь верят, что во благо.
- Может, сперва надеялась, что беременность привяжет к ней любимого. А потом осознала, что тот не готов на подвиги…
Дерьмо, избивающее женщин, крайне редко бывает готово на другие подвиги.
- И на самом деле она – чудовище?
- Да нет… какое чудовище. Скорее человек обыкновенный. А они порой опаснее любых чудовищ…
- Тебе давно в отпуск надобно бы. Здоровье там поправить на свежем воздухе.
Бекшеева передернуло.
- Знаешь… всякий раз, когда я пытаюсь поправить здоровье на свежем воздухе, меня пытаются убить, - произнес он доверительно. – Поэтому, наверное, но какое-то вот складывается личное предубеждение против этого свежего воздуха.
Бекшеев в принципе про субординацию вспоминает редко, если вовсе вспоминает. По-моему, он полагает её этакою начальственною придурью, которая временами изрядно мешает работе.
– Но, как вы понимаете, я пригласил вас не для того, чтобы откушать утки по-тудымски.
– Это я понял. – Фигаро грустно вздохнул. – Никто не зовет в гости следователя ДДД просто так. Тем более туда, где все всегда плохо.
Фигаро кисло подумал, что у прогресса есть странное свойство – рассупониваться в самых неожиданных местах и портить жизнь тем же гражданам, которым он, по идее, эту жизнь должен всячески облегчать.
Ничто не предвещало… Этой фразой можно начинать большинство приключенческих историй. Хотя Наташа с присущим ей, как она полагала, здравомыслием всегда предпочитала держаться подальше от всяких неожиданностей, в общем-то правильно полагая, что большинство неожиданностей с людьми происходит вследствие нежелания последних хоть немного подумать о последствиях своих поступков.
— Всегда есть очевидное, простое, быстрое и неправильное решение.
— Ага, послушай. Девушка попадает из магического мира в технический, где у нее открывается дар инженера, красивый ректор без экзаменов зачисляет ее… гм… а чего мелочиться — в МГУ, например, где как раз в этот момент учится красивый, но вредный сын президента…
Альда не поняла.
— Это сейчас ты про что?
— Это я одну прочитанную книгу пересказала из своего мира. Только поменяла местами миры. В общем, девушку зачислили в академию магии, у нее открылся талант к ней, и она уделывает всех учащихся…
— В академию, как я понимаю, без экзаменов ее принял красивый ректор?
— Ага.
— Встречала я как-то ректора академии магии… мужчина за пятьдесят, с брюшком, носит какие-то нелепые очки. Кстати, женат, сын, правда, не по магии, так что в академии его вряд ли получится встретить. А еще, говоришь, там учился сын...
— Императора.
— В академии? На общем потоке?
— Мелочь.
— Ну да… по сравнению с этим вот уделывает талантом…