На кухне царило гробовое молчание. Василиса заварила и разлила чай, и смерила присутствующих таким взглядом, что все сразу поняли: лучше пить.
Гензель и Гретель хотят русский свекольный хоррор? На тех, кто приходил в его дом незваным, Кощей никогда не жалел спецэффектов.
Жажда знаний у них была почти маниакальная. Книги они глотали, не жуя, но проглоченное прекрасно усваивалось.
Что Гензель, что Гретель оба ненавидели магию, но уже давно поняли, что бороться с магией, не используя ее — задача трудно осуществимая.
- Яга встретила очередного шамана своей мечты и сейчас переживает бурный конфетно-букетный период. Ест мухоморы и колдует с ним на пару. А вот как шаман перепутает длину гласной в последнем слоге сложносоставного напевного заклинания, так разочаруется в нем, вернется домой и станет рассказывать очередную историю в доказательство того, что все мужчины умственно отсталые и потому не способны постичь столь сложной материи, как магия.
А дальше они допустили ошибку, известную любому родителю: но откуда им было знать, что между понятиями «дети пошли спать» и «дети уснули» лежит пропасть?
— Я выдохлась, — честно призналась Василиса Кощею.
— Что ж, чужие дети — лучшее средство контрацепции, — мрачно усмехнулся он.
Как быстро выяснилось, у Сокола была одна чудесная черта: он, кажется, в принципе не замечал, что помимо его жены на свете существуют другие женщины.
Василиса не сразу смогла верно истолковать интонацию. Просительная интонация в речи Баюна встречалась примерно никогда.
Для разговора с Кощеем Василиса как мудрая женщина выбрала время после ужина. Муж был накормлен, обласкан, усажен на диван и… По-хорошему, надо было обнять, но были моменты, когда Василиса предпочитала держать дистанцию.
— Кош, — начала она. — К нам с Буяна отправили для обмена опытом заморских охотников на ведьм. Они малость повернуты на этом деле. Баюн просит во избежание кровопролития приютить на недельку Агату и Демьяна.
Кощей посмотрел на нее так, будто она предложила пустить к ним в дом на год Горыныча, а в качестве стойла выделить ему его спальню.