За столько столетий уж ему-то стоило бы привыкнуть, что жизнь раз за разом опровергает саму возможность овеществления слова "никогда".
Ос понимал: невозможно любить того, кто пугает тебя. Те, кто утверждают обратное, либо больны, либо испытывают обычное для обречённой жертвы желание понравиться мучителю, создать иллюзию добровольности, защитив таким образом свое сознание, облегчить свою участь.
На душе было… пожалуй, при всем богатстве своего лексического запаса Ос не смог бы охарактеризовать это чувство разбитости, растерянности и беспомощности. Он был всесильным существом, но не смог бы вернуться в прошлое и защитить ту, кого любил. По его меркам, это была одна из наихудших форм бессилия
Ри Алый, пара Ми Ледяной, третьей советницы князя, тоже выглядел не краше свежеподнятого покойника и явно хотел не то уснуть, не то сдохнуть, глядя на лису с тоской всех умирающих лебедей мира.
Казначей Предгорного княжества, ясно понимал, что ещё немного — и он сойдёт с ума да счастливо улетит в закат, прихватив с собой свою пару. Будет жить, как их древние предки: воровать скот, сжигать города и поедать рыцарей. Идея, на его взгляд, была отличной, и, что самое замечательное, не включала в себя ни деловых разговоров, ни бумаг!
Реальность, однако, взирала на Ара большими бесстыжими глазами и показывала на пальцах фигуру, в высшем обществе неприличную, но отлично подходящую к этой конкретной ситуации.
Ребята, видя выражение её лица, приближаться не рисковали, ибо, как пишут на аквариумах с электрическими угрями, не влезай — убьет.
Натан, привыкший решать вопросы с высокородными заказчиками, указал чуду на очередной кривой стул. Ос устроился на этой отрыжке пьяного плотника, будто на троне, и выжидательно посмотрел на Мику.
Одет этот фрукт неведомый был вроде и просто, но держался так, что сразу понятно: если и пальцем делали, то палец был с позолотой.
— Как говорит моя пятая жена, в нас тонкости, как во вьючной улитке.
— А сколько у тебя было жен? — заинтересовалась Шу. Натан фыркнул.
— Почему было? Есть. Шесть, в разных городах на тракте.
Наблюдая, как она постепенно поднимается, затапливая комнату, Шу подумала, что это решение прочно заняло пъедестал самых самоубийственно-глупых, потеснив даже прогулку в нижнем белье по портовому кварталу. И это при том, что в этот раз она не пила!!!