Вся жизнь — надувательство, где вопрос лишь, кто кого обманет первым.
Первое правило политики — ищи рычаг давления и демонстрируй, что серьёзен.
Когда тебе страшно и ты в душе не имеешь знать, что делать с этим, выбора обычно всего-то два: скулить или злиться, и Мика всегда выбирала второе.
Некоторые кусочки в её голове с явным опозданием начали складываться в мозаику, на которой какой-то художник с любовью изобразил полную задницу.
Небо моё! Облаком серым,
Тучею, полною капель дождя,
Я приплыву к тебе. Словом и делом
Оберегать буду тебя.
Небо моё! Хрупкое счастье!
Ты уж прости, Радость, меня.
Пусть и не я разрывал мир на части,
Но не сберёг от войны тебя я.
Осу показалось, что ему подарили весь мир и пару древних библиотек в придачу.
За столько столетий уж ему-то стоило бы привыкнуть, что жизнь раз за разом опровергает саму возможность овеществления слова "никогда".
Ос понимал: невозможно любить того, кто пугает тебя. Те, кто утверждают обратное, либо больны, либо испытывают обычное для обречённой жертвы желание понравиться мучителю, создать иллюзию добровольности, защитив таким образом свое сознание, облегчить свою участь.
На душе было… пожалуй, при всем богатстве своего лексического запаса Ос не смог бы охарактеризовать это чувство разбитости, растерянности и беспомощности. Он был всесильным существом, но не смог бы вернуться в прошлое и защитить ту, кого любил. По его меркам, это была одна из наихудших форм бессилия
Ри Алый, пара Ми Ледяной, третьей советницы князя, тоже выглядел не краше свежеподнятого покойника и явно хотел не то уснуть, не то сдохнуть, глядя на лису с тоской всех умирающих лебедей мира.