— Н-неправда! Люди — хорошие! Все люди хорошие в глубине души! — горячится девица Джиао: — я умею уговаривать! Вот у меня в деревне все сперва меня обижали и камнями кидались, а потом… потом все такие добрые стали! Как умерли. Даже дядюшка Ван!
— Что⁈
— Ну, он сперва злился очень, а потом, когда понял, что мертвый уже — расплакался и стал прощения просить. И с тех пор со мной только ласково разговаривал. Вот! А вы говорите… — девица Джиао обводит всех с торжествующим видом на лице.
— С тех самых пор люди стали хорошими? — медленно переспрашивает Сяо Тай: — как умерли?
— Ну да. Раньше людям всегда что-то надо было. Денег, власти, чего-то еще… а когда человек умер — он смотрит на себя и становится добрым. Люди ссорятся из-за чего-то, чего у них нет, а если им ничего не нужно, то они добрые.
Всё-таки полковник чудной. То как ляпнет, словно вообще не думает, – прибить хочется. А то вдруг показывает себя настолько чутким, что даже страшно. Вот как сейчас. Ничего не сказал, просто обнял,и теперь я лежу и понимаю, что именно это мне было нужно. Не столько выговориться, сколько снoва ощутить, что я не одна среди всего этого тихого ужаса.
А между собой люди на этой планете всерьёз не воевали, любые разногласия старались решить быстро и бескровно: у них имелся постоянный биологический враг, единый и хорошо организованный, не до внутривидовых разборок. И это, конечно, накладывало отпечаток: расширяло границы понятия «своих» на всё человечество и лишало смысла такое земное понятие как «иностранный шпион».
И всё-таки мысль материальна. Наверное, мне, как учёному, неправильно так думать, уж очень это отдаёт религиозными пережитками. Но я неоднократно наблюдала это явление собственными глазами,и отрицать его не получается. Для достижения равновесия между научной картиной мира и суеверием я предпочитала думать,что за мистической закономерностью лежит какое-то физическое явление, котoрое человечество еще не открыло и не описало, хотя и пытается. В конце концов, несколько веков назад обыкновенный электромагнетизм казался почти магией, а пространственные проколы и искажения – до сих пор многим кажутся таковыми.
– Слияние – это лучшее, что мoжет быть! – воодушевлённо, с восторгом откликнулась Унка. – Это единение, это разделение жизни на двоих, это невероятное наслаждение! Ты никогда не будешь одна, он никогда тебя не оставит, будет верен до конца жизни и больше ни на кого не посмотрит. Да и тебе никто, кроме него, не будет нужен. Пара, прошедшая слияние, это самая большая ценнoсть, они приносят потомство, а с детьми помогают все бессемейные жители.
– Обязательно, – выдавила я.
Ну просто рай кромешный!
Хочу домой. Согласна писать отчёты за всю лабораторию, дежурить на суточных прогонах и прозвонить все соединения прототипа напрямую, примитивным тестером. Работать без выходных, отпуска, праздников и даже обеда.
Лучше бы они нас сожрать пытались!..
Обычно «основано на реальных событиях» сводится к тому, что кто–то где–то нелепо убился, а буйная фантазия сценариста сделала из этого голофильм на три часа
– Когда сердишься или смеёшься – не до лишних мыслей и не до паники. Ты держишься хорошо, но не верю я, что не сорвёшься. Это пока еще не дошло, в какой мы заднице.
Секрет прост, он касается не только писательства, но и жизни в целом: ты не сможешь объяснить то, чего не понял сам, не сможешь подарить то, чего у тебя самого нет.
Если хочешь, чтобы персонаж получился живым, натяни на себя его шкуру, почувствуй, как в тебе течёт его кровь, примерь его сапоги… Эдакое контролируемое раздвоение личности, маленькое почти-безумие (очень надеюсь, что всё же “почти”).
— Затем. Ты своей человеческой логикой себя неправильно оцениваешь. Ниже, чем нужно. Будем исправлять, не дело избраннице самого Лефиуса Асмеона Вито Фрезиума Четвертого быть чрезмерно скромной.
— Почему? — спросила я, судорожно пытаясь уловить логику демонессы.
— Ну как почему? Вот смотри, скажешь ты, что слабая, какой-то демон услышит и передаст другим, что ты слабая. А Лефиус решит, что тебя оскорбили и кто-то не досчитается хвостов-рогов-языков. Не нужно так! Нужно полностью признавать свои таланты. Ради спокойствия и безопасности окружающих.
Людям многое причиняет боль. И часто — о, куда как чаще, чем стоило бы! — люди решают, будто знают, как можно исправить самые глубинные из несправедливостей. Люди убивают ради свободы, льют кровь ради жизни, умирают сами ради высших целей и верят, будто знают, что из этого выйдет.
Смешно, не правда ли?
Ещё смешнее, что иногда у них получается.