Об автореподробнее
Родился: 15 октября 1929 г., Белград, Югославия
Умер: 30 ноября 2009 г., Белград, Сербия

Милорад Павич — югославский и сербский поэт, писатель, представитель постмодернизма и магического реализма, переводчик и историк сербской литературы XVII-XIX вв.

Родился в Белграде, по собственным словам, «...на берегах одной из четырёх райских рек, в 8:30 утра в семье скульптора и преподавательницы философии...». Среди предков писателя и до него были литераторы — в 1766 один из рода Павичей опубликовал сборник стихотворений.

В 1949-1953 учился на философском факультете университета Белграда, позже получил степень доктора философии в области истории литературы в Загребском университете.

Перед тем как полностью посвятить себя литературному творчеству, Павич некоторое время преподавал в различных университетах (в парижской Сорбонне, Вене, Фрайбурге, Регенсбурге и Белграде). Был наставником сербского писателя и литературоведа Савы Дамянова.

Кроме того, Павич работал в газетах, писал критические работы, монографии по истории древней сербской литературы и поэзии символизма, переводил стихи с европейских языков. В 1991 вошёл в состав Сербской Академии наук и искусств.

Павич владел русским, немецким, французским, несколькими древними языками, переводил Пушкина и Байрона на сербский язык.

Был женат на Ясмине Михайлович.

Скончался 30 ноября 2009 в Белграде от инфаркта миокарда и был похоронен 3 декабря на Новом кладбище.

Французские и испанские критики называют Павича «автором первой книги XXI века», а австрийские — «начштаба европейского модерна», англичане именуют его «рассказчиком, равным Гомеру», а в Южной Америке он славился как «наиболее значительный писатель современности».

АВТОБИОГРАФИЯ

Писатель я уже более двух сотен лет. В далеком 1766 один из Павичей издал в Будиме свой сборник стихотворений, и с тех пор мы считаем себя литературной династией.

Я родился в 1929 на берегу одной из четырёх райских рек в 8 часов и 30 минут утра под знаком Весов (подзнак Скорпиона), а по гороскопу ацтеков я Змея.

Первый раз на меня падали бомбы, когда мне было 12 лет. Второй раз, когда мне было 15 лет. Между двумя этими бомбардировками я впервые влюбился и, находясь под оккупацией, в принудительном порядке выучил немецкий. В то же самое время меня тайно обучал английскому языку некий господин, который курил трубку с ароматным табаком и английским владел не так уж хорошо. Именно тогда я в первый раз забыл французский язык (впоследствии я забывал его ещё дважды). Наконец, когда однажды, спасаясь от англо-американской бомбардировки, я заскочил в школу для дрессировки собак, то познакомился там с одним русским эмигрантом, офицером царской армии, который впоследствии начал давать мне уроки русского языка, пользуясь сборниками стихотворений Фета и Тютчева. Других русских книг у него не было. Сегодня я думаю, что, изучая иностранные языки, я как волшебный зверь-оборотень переживал целый ряд превращений.

Я любил двух Иоаннов — Иоанна Дамаскина и Иоанна Златоуста (Хризостома). В своих книгах я встречал любовь чаще, чем в жизни. Не считая одного исключения, которое длится до сих пор. Когда я спал, ночь сладко прижималась к обеим моим щекам.

Я был самым нечитаемым писателем своей страны до 1984, когда вдруг за один день превратился в самого читаемого. Я написал первый роман в виде словаря, второй в виде кроссворда, третий в виде клепсидры и четвёртый как пособие по гаданию на картах таро. Пятый был астрологическим справочником для непосвящённых. Я старался как можно меньше мешать моим романам. Я думаю, что роман, как и рак, живёт за счет своих метастазов и питается ими. С течением времени я всё меньше чувствую себя писателем написанных мною книг, и всё больше — писателем других, будущих, которые скорее всего никогда не будут написаны.

К моему великому изумлению, сегодня существует около ста переводов моих книг на разные языки. Одним словом, у меня нет биографии. Есть только библиография. Критики Франции и Испании назвали меня первым писателем ХХI века, хотя я жил в ХХ веке, то есть во времена, когда требовалось доказывать не вину, а невиновность.

Самое большое разочарование в моей жизни принесли мне победы. Победы не оправдывают себя. Я никого не убивал. Но меня убивали. Задолго до смерти. Моим книгам было бы лучше, если бы их написал какой-нибудь турок или немец. Я же был самым известным писателем самого ненавидимого народа — сербского народа.

Новое тысячелетие началось для меня в 1999 (три перевернутые шестерки) с третьей в моей жизни бомбардировки, когда самолеты НАТО стали сбрасывать бомбы на Белград, на Сербию. С тех пор Дунай — река, на берегу которой я живу, — перестал быть судоходным.

Я вошел в ХХI век по театральным подмосткам. В палиндромическом 2002 режиссёр Владимир Петров «выпустил в Москве первую интерактивную ласточку и без боя занял русскую столицу», поставив на сцене МХАТа им. Чехова моё «театральное меню для вечности и ещё одного дня».

В том же году Томаж Пандур сконструировал башню, в которой разместил 365 сидений, и, пользуясь ею как цирком-шапито, показал «Хазарский словарь» в Белграде и в Любляне, на глазах у зрителей превращая слово в мясо и воду во время. В 2003 петербургский Академический театр им. Ленсовета встретил юбилейные белые ночи и трёхсотлетие своего города спектаклем по моей пьесе «Краткая история человечества».

В целом могу сказать, что я при жизни получил то, что многие писатели получают только после смерти. Даровав мне радость сочинительства, Бог щедро осыпал меня милостями, но в той же мере и наказал. Наверное, за эту радость.

Мушка. Три коротких нелинейных рома...
На берегах Хазарского моря. Две жиз...
Дневная книга
Ночная книга
Хазарский словарь (сборник)
Русская борзая (сборник)


Бумажныйй театр
Другое тело
Невидимая сторона Луны (сборник)
Разноцветные глаза (Рассказы и нове...
Семь смертных грехов
Последняя любовь в Константинополе
Уникальный роман
Биография Белграда
Мушка (сборник)
Хазарский словарь (женская версия)
Звездная мантия
Страшные любовные истории