Свидетелей и тем более участников той уже далекой Победы 1945 года сегодня осталось уже не так много: уходят наши старики, а вместе с ними уходит подлинная память о тех героических днях, ставших для мира поворотными. Спустя 70 лет многие забыли о значении Победы и легко верят в новые версии истории. Но современные писатели – Юрий Поляков, Ирина Муравьева, Валерий Панюшкин, Андрей Геласимов, Сергей Самсонов и другие авторы этого сборника – искренне и правдиво воссоздают атмосферу военного...
«На свете счастья нет, но есть покой и воля», – сказал Пушкин, но с годами я чувствую, что нет ни покоя, ни воли, а есть, вернее сказать, бывает именно счастье, то есть острое до боли ощущение непередаваемого словами блаженства жизни. Оно наступает по разным поводам: иногда самым крупным, событийным, иногда мелким, как крупицы песка. Вчера я проснулась от яркого и ненасытного пения птиц на заре. И почувствовала счастье. Если мне удается писать прозу, которая передает это состояние или хотя бы...
В эту книгу вошли знаменитые повести Ирины Муравьевой «Филемон и Бавкида» и «Полина Прекрасная», а также абсолютно новая – «Елизаров ковчег», на которую можно посмотреть и как на литературный розыгрыш, в глубине которого запрятана библейская история о Ное, и как на язвительный шарж на род человеческий, который дошел до края своими рискованными экспериментами с душой. Текст этой вещи переполнен страхом перед уже различимыми в нашем будущем результатами этих зловещих опытов.
«Она на нас сыпалась, сыпалась, сыпалась: ледяная, обжигающая лица крупа. И вместе с порывистым ветром грозила нам гибелью. Вот так вчетвером и погибнем на этой холодной Канавке, а может быть, Мойке: засыпет, и все. Нет, я не шучу. Какие тут шутки, когда мы приехали увидеть дворцы, Летний сад, Эрмитаж, а нас и не встретили? Странно. А впрочем, наш друг, общий друг, ведь покинул Москву навсегда, его взял Товстоногов, теперь у юнца в голове одни тайны большого искусства, ему не до нас. А звал-то...
Новый роман Ирины Муравьевой «Сады небесных корней» — роман-фантасмагория, веселый и напряженно-духовный, пародийный и откровенно-возвышенный, в котором обращения к Ветхому и Новому Завету сливаются с песней «Катюша» и русскими романсами, — неожиданная и по-своему провокационная страница в ее творчестве. Муравьева пишет рискованно, работает с помощью сильных электрических разрядов, ее не отпугивает ни глубина библейских притч, ни открытая «телесность» и эротика многих сцен. Роман о зародившейся...
Художественная емкость, духовные акценты каждого рассказа в этом сборнике оставляют ощущение органического единства. Муравьёва может писать о любви, ревности, измене, но она неизменно нащупывает главное: тот узел, внутри которого жизнь сопрягается со смертью. Через полгода после похорон мужа женщина узнает о его неверности, дворничиха приводит в свою коммуналку девочек, оставшихся без ночлега, бандит погибает от руки сообщников, но в последний вечер на его долю выпадает чувство, которое...
«Господа! К нам едет ревизор!» Что же делать? Пожалуй, по классическому плану: накормить (немного), напоить (обильно) и подсунуть в жены свою дочь. А если нет дочери? Вполне сойдет племянница! А если племянница вдруг окажется не той, за кого себя выдавала? Тоже не беда: все последние губернаторы Бройте погибали в канун зимнего солнцестояния, и до праздника остается всего тридцать дней… В книге есть: #вредный герой# #хозяйственная героиня# #брак-по-ошибке# #столкновение характеров# ...
Они – сестры. Таня, вчерашняя гимназистка, воздушная барышня, воспитанная на стихах Пушкина, превращается в любящую женщину и самоотверженную мать. Младшая сестра Дина, наделенная гордостью, силой и дерзостью, околдовывает мужчин, полностью подчиняя их своей власти. Страшные 1920-е годы играют с девушками в азартные игры. Цель их – выстудить из души ее светоносную основу, заставить человека доносительствовать, предавать, лгать, спиваться. Для семейной жизни сестер большие исторические потрясения...
К третьей части семейной саги Ирины Муравьёвой «Мы простимся на мосту» как нельзя лучше подошли бы ахматовские строки: «Нам, исступленным, горьким и надменным, не смеющим глаза поднять с земли, запела птица голосом блаженным о том, как мы друг друга берегли». Те герои, чьи жизни переплелись внутри этого романа, и есть «исступленные, горькие и надменные люди», с которыми наступившее время (1920-е годы!) играет в самые страшные и самые азартные игры. Цель этих игр: выстудить из души ее светоносную...
«Я пошла в первый класс. Жизнь наступила ужасная. На одном уроке учительница Вера Васильна, рыжая и огромная, с ярко начерненными бровями, ударила меня кулаком по руке, и на ней осталось большое красное пятно…»
«– Ну, вот вам наш Николай, – сказал директор и подтолкнул его к сидящим на диване.
Их было трое: старуха, молодая и мужик. У мужика был яркий галстук. Все они вскочили. Молодая крепко, словно утюгом, погладила его по голове очень горячей ладонью. Колька так низко опустил глаза, что они заболели…»
Дом для человека – это не просто стены. Это прежде всего образ жизни, отраженный в деталях быта. Дом знает больше, чем мы, и помнит не только людей – их привычки, походку, дыхание, – он помнит их боль так же, как и их радость. Дом – наш летописец.
Все рассказы, входящие в этот сборник, совершенно разные, потому что дом у каждого свой. А что такое дом для вас?..
Выпускница Академии Детективов — Розалинда — получила первое задание. Ее цель — попасть на закрытый аукцион, проводимый загадочным Александром Магсом.
Сможет ли Розалинда разгадать тайну, когда на кон поставлены жизни всех, кто участвует в аукционе?
Книга посвящена жизни и творчеству известного датского писателя Ганса-Христиана Андерсена. Основой для данной книги послужили дневники и письма Андерсена, работы русских и датских исследователей и собственные изыскания И. Муравьевой.
Закончилась Вторая мировая война. Ленинградский подросток Гриша Нарышкин, угнанный в Германию, становится Гербертом Фишбейном, жителем Нью-Йорка и мужем Эвелин Тейдж, решительной, чистосердечной и красивой. Но брак, как утверждал Гиппократ, – это лихорадка навыворот: он начинается жаром и кончается холодом. На Московском фестивале 1957 года Герберт Фишбейн встречает женщину с библейским именем – Ева.
Адам и Ева были изгнаны из Рая за то, что вкусили от запретного плода. Значит ли это, что они обрекли весь человеческий род на страдание, которое неразрывно связано с любовью? Алеша, мальчик из актерской московской семьи, рано окунулся в атмосферу любви-страсти, любви-ревности, любви-обиды. Именно эти чувства связывают его родителей, этой болью пронизана жизнь его бабушки, всю себя отдавшей несвободному женатому человеку. Как сложится судьба ее внука, только что познавшего райское блаженство...
У Кати было несчастливое детство: мать настолько сильно любила отца, что для нее не существовало больше никого. Вот и выросла девочка с ощущением сиротства, с обидой на мать и подсознательной готовностью повторить ее судьбу… Так начинается рассказ Маши Трауб. А в рассказе Андрея Геласимова ситуация противоположная — даже страшный ярлык неполноценного ребенка не мешает матери по-настоящему любить свое дитя. В этом сборнике — рассказы о детях, смеющихся и плачущих, счастливых и несчастных,...
«Утром мы поехали в аптеку. Заболевшей подруге нужно было купить что-то от ангины. Или от гриппа. В общем, у нее болело горло, и она всю ночь прокашляла. Первый этаж аптеки, объяснили мне, работает на рубли, второй – на валюту. За прилавком стояла симпатичная блондинка с длинными ресницами. Вежливая, но безразличная: не она же кашляет…»