Медведь слегка оживился, схватил Седьмого за ногу и принялся с лязгом и скрежетом, осыпая все вокруг ржавчиной, дубасить роботом об сосну.
Дубасить логичнее об дуб, но дуба поблизости не оказалось.
... а волки ничего так, приспособились и даже в некотором смысле насобачились.
В психушке тихо, спокойно. Ничего не происходит. Никаких проблем. Как в раю.
С героями Рашен боролся всеми доступными способами. Недаром его начальником штаба был известный буквоед, задница и саботажник контр-адмирал Задница, лучшим разведчиком считался отпетый перестраховщик Эбрахам Файн, а за состоянием техники следил зануда Боровский. ...Опираясь на таких, мягко говоря странных людей, Рашен воевал ювелирно.
А война — отличный повод избавиться от недовольных и запудрить мозги остальным.
А на дне рекреационного бассейна какой-то самородок очень реалистично нарисовал активной краской двухметровый фаллос. Краска намертво въелась в покрытие, а бассейн такой здоровый, что выбрасывается только вместе с кораблем. И замазать безобразие невозможно: сквозь другой цвет активная краска мигом просочится, а в бассейне с радикально красным дном беззаботно плещутся только утопленники.
Дед был человек. Человечище. С ним работаешь – и себя уважаешь. А Мишке не надо, чтобы с ним работали. Ему надо, чтобы подчинялись. «Слушаю и повинуюсь» ему надо.
Страшнее ругательства, чем "эффективность", на заводе вообще нет.
Судьба князей править, судьба остальных жить и служить, каждый несет свою ношу, каждый имеет свою долю, каждый отвечает за свои поступки. А кто думает, что самый хитрый, того на меч.
Выяснялось, что они знают умные слова и очень ловко пересчитывают гривны в номисмы.
"— Морды русские, это да, — согласился Илья. — Не поверишь, церковь сожгли по пьянке. — Матерь Божья, — сказал Иванище, — тогда они все могут. Тогда я спокоен за тебя. Где ты нашел таких уродов? — У митрополита одолжил! — гордо сообщил Илья."
«Бог подал много знаков, — думал Илья. — Мне тоже. Раньше я не умел их видеть, теперь научился. Пожалуй, если удастся раздобыть коня, надо и правда сходить в Иерусалим. Коня найдет Глеб. На дорогу Микола одолжит — вон у него сколько камушков в рукояти меча. Проводника Денис изыщет. И все устроится. Любопытно, каков собой Гроб Господень, тяжел ли. И сильно ли его стерегут?...»
Верное старое правило: наступают воины - ищи среди них воеводу. Хрясь его по темечку, считай, ослабил войско наполовину.
...автору в духовных вопросах ближе всего позиция Ильи Урманина: "Тяжел ли Гроб Господен и сильно ли его стерегут?" Он ведь не для себя украсть святыню думает. Верно? Он просто считает, что все хорошее надо тащить домой, на Русь.
Горькая истина: у князей нет друзей. от этого хотелось плакать и кого-нибудь убить.
Смутное время плодит изменников, ведь любая смута начинается предательством. Неважно, подручный князь сбросил с плеча руку великого, или великий решил вдруг извести подручного, и то и другое - клятвопреступление. Если можно князьям, можно и нам, решают бояре. Если можно боярам, попробуем и мы, думает люд... И родная земля обливается кровью.
Обед был силен, но прост. Добрыня, хоть издавна ходил в золоте, так и не пристрастился к сложным блюдам, только полюбил греческие вина. А Илья с младых лет простодушно считал, что праздник - это если стол прогибается от еды, и нет разницы что там навалено, все слопаем.
- Кто много трудится, тот много ест! - Ага. ... - Поэтому мы и не раздобрели, как некоторые бояре. - Они едят больше чем трудятся? ... - Надо же, я сам не понял, чего сказал, а ты - объяснил.
"Солдат ребенка не обидит" Ребенка — возможно. А вот ограбить и случайно при этом убить взрослого, "подломать" магазин, изнасиловать одинокую женщину, советский воин мог запросто. И делал это регулярно.
И шокирующие сочетания фамилии с именем и отчеством – тоже, в общем, не насмерть уморительны. «Вас обслуживает горничная Мания Венера Гавриловна». Сам видел. Ну, улыбнулся. А Блюма Вульфовна Зейгарник – это не круче? Или, скажем, подпись такая – «Е.Бут.». Забавнее, конечно, случайно складывающиеся тандемы наподобие Федоров-Федькин. Думаю, вся советская атомная отрасль помнит сочетание Миленький-Беленький-Хвостик.
Артиллерия большой мощности, она, знаете, такая стихия, навстречу которой можно только широко улыбнуться. Потому что тебя сдует как пушинку.
Ну, поскольку на каждую тяжелую гирю найдется своя глубокая лужа, нас тоже когда-нибудь сдует. Есть средняя цифра живучести артдивизиона БМ в условиях боя. Кажется, три часа. Подчеркну — средняя цифра. Кто-то успеет развернуться, жахнуть, свернуться и удрать. А кто-то не успеет свернуться, и его в ответ накроют ракетным залпом. И это, кстати, очень жаль, потому что солдата или сержанта запросто может родить любая баба, а установок 2С4 "Тюльпан", если верить статистике, на всей планете только четыреста штук.
Как легко быть героем, когда вокруг раздолбаи, и сам ты раздолбай.
"Учиcь драться, всех дедов поколотишь" Покажите мне прием айкидо (каратэ, самбо, капоэйры, нужное подчеркнуть), который защитит вас от удара табуреткой по черепу во сне. Этот удар красноречиво называется "дураком сделать". Вот я и всё сказал по данному вопросу.
"Армия выбьет из тебя дурь!"
Армия вобьет в тебя столько дури, что хватит на всю оставшуюся жизнь. Иногда это бывает та самая "дурь" — именно в армии многие приучаются курить траву. А если в переносном смысле, то отвращение к физическому труду, зверский национализм, привычка мимоходом воровать плохо лежащее и глубокое осознание того, что миром правит грубая сила — вот минимум дури, который можно подцепить в армии.
Армия расширяет кругозор. Но портит характер.