На одном дыхании!

И все равно придется ее уволить, ибо оставлять на работе сотрудника, который видел шефа слабым, больным, виноватым, который знает о том, что шеф насовершал каких-то диких поступков, вроде ночного визита в офис и круговерти с ключами, нельзя.

Во всем и всегда он искал виноватых, кажется, с единственной целью – установить, что он не виноват. Никогда. Ни в чем.

Он прятал пачки во всяких укромных уголках, которых было великое множество – как известно, чем меньше квартира, тем больше в ней укромных уголков!

Ему очень хотелось, чтобы она разделила с ним все, что любит он, – и Довиль, и устриц, и малых голландцев, и спортивные автомобили, и органные концерты в Домском соборе. И она разделяла – с восторгом и энтузиазмом! Еще бы – ничего подобного она не могла разделить с Разлоговым. Делить с ним можно было все ту же баню, лошадиную ферму, «рост прироста» и компанию пьяных приятелей по пятницам!

Любовь – такая же работа, как и любая другая, бесконечное приложение усилий. Нужно приспосабливаться, прилаживаться, ломать себя старого и выуживать из себя какого-то «нового». Этот «новый» в чем-то бывает похож на старого, а в чем-то совсем другой.