Глухая деревушка укрылась средине менее глухого и густого леса. Совсем неподалеку находилось старое кладбище, на котором в последнее время стали происходить странные вещи. По ночам жители деревни слышали оттуда какие-то крики, завывания, видели светящиеся огоньки, но не придавали этому значения, так как крики и огоньки не доставляли беспокойства. Да и раньше такого не было. И все бы не беда. пока однажды...
Довольно большой промежуток своей сознательной жизни я прожил в деревне. Причем это была не какая-то деревушка в районе нескольких кило-метров от города, куда можно легко добраться. Нет, это была глухая деревня. Чтобы до нее добраться от Минска, мне необходимо было два с половиной ча-са трястись в электричке, потом около сорока минут на автобусе. И вдобавок ко всему еще марш-бросок на десять километров пешочком по гравийной до-роге, идущей через лес.
У Брюса Уэйна есть причины ненавидеть мутантов, или мет, как предпочитает называть их общество. Как показывает опыт, меты чаще обычных людей становятся преступниками, поэтому в Готэме - и без того опасном городе - меты вне закона. Каждый мета помещается в Аркхэм для "изучения метагена". Брюс поддерживает эту систему до тех пор, пока не встречает одного мальчика... или нескольких.
Ремус понимал, что для него поступить в Хогвартс и получить достойное образование было большой удачей. Хотя, к сожалению, это не имело большого значения, поскольку на работу его всё равно не принимали из-за того, что он оборотень. Он пытался устроиться работать в магловском мире, но дольше пяти месяцев работодатели не выдерживали его постоянной усталости и недомоганий. Но кое-что сделать в такой ситуации он всё-таки может...
В Графстве Лонгсворд бушует гражданская война. Различные политические силы борются за власть в этом маленьком государстве. Добровольческая дивизия Речной Коалиции, присланная на помощь военному комитету умеренно левых и правых сил, была уничтожена в ходе одного из боёв с коммунистами-радикалами. Лишь девять пони уцелели, и им предстоит выжить во вражеском тылу и выполнить приказ командования.
Когда я думаю о своём детстве, мне вспоминается старый бабушкин дом, затерявшийся на окраинах тихого, южного города; такие города живут только летом, когда жара привлекает любителей понежиться под солнечным небом и поплавать в освежающей, солёной воде. Впервые я побывал там в два года, если фотография, с которой мне улыбается кудрявый мальчишка, с веснушчатым носом и голубыми глазами, отдалённо напоминающий меня, не врёт.
Я часто думаю о том жизнерадостном, голубоглазом мальчишке; устраиваюсь поудобней в своём любимом, продавленном кресле, закуриваю одну из тех вкусных, некрепких сигар, привезённых сыном из какой-то далёкой страны в подарок куряке-отцу, и принимаюсь воскрешать прошлое: светлые, пушистые волосы в жаркой сиреневой кепке, курносый, веснушчатый нос, вечно забитый соплями, искренняя, живая улыбка...
Аркадий Иванович Червяков любил читать книги. Утром, пробуждаясь ото снов, обыкновенно подробных и увлекательных, не желая терять "ни сиюминуточки времени" (у его домочадцев тотчас же морщились лбы и кривились как-то по-странному губы, стоило этой избитой, за долгие годы до раздражения опостылевшей им фразе выскочить из главного в их семье рта), он подрывался с кровати - жадно, словно ошпаренный - и с каким-то диким, почти порочным вдохновением начинал жить. Аркадий Иванович Червяков...
Странные голоса шептали мне. Я пытался осмотреться, но вокруг лишь тьма. Звук шёпота постепенно нарастал, и это тихое звучание превратилось в душераздирающие крики. Я не мог заглушить их, ведь я не чувствовал своего тела. Вдруг вдалеке я увидел свет, я отчаянно пытался приблизиться к нему, но всё было тщетно. Ведь я недостоин света, но вдруг я начал падать, всё ниже и ниже, а свет понемногу исчезал.
По жизни к здоровью надо относиться серьёзно с юмором. Да да. Именно так, без запятой между. Тогда можно и здоровье, а может и жизнь сохранить. Проходил я в 80 - х годах в городе Белогорске Амурской области медицинскую комиссию для отправки в Афганистан. Это был последний шаг на пути к статусу Участника боевых действий. Или последний шанс откосить от такой перспективы на законных основаниях. Перед комиссией с товарищем зашли в заведение и по сто грамм для храбрости приняли. Конечно не...
Жена с двумя детьми осталась за границей в дальнем зарубежье. А меня вооружили паспортом синего цвета и отправили в Союз в командировку. В паспорте на двух языках было написано. "Просьба всем властям оказывать содействие негодяю, осуществляющему безобразия в интересах Союза Советских Социалистических Республик". Примерно такой перевод. Вот и поехали поездом, с пересадкой в Киеве, все мои 100 килограмм живого веса и порядка 1000 рублей времён перестройки. Деньги для двухнедельной командировки...
Мой товарищ, майор Рысь Евгений Александрович, учинил проверку психиатрам на проф. пригодность. Проходил обыкновенную водительскую медицинскую комиссию. Далее с его слов. "Торопился за день всех врачей пройти. В наряд заступал, на развод караула опаздывал. Без очереди врываюсь в последний кабинет. К психиатрам. Взять у них справку, что я здоров.
Учился я тогда в Минске в институте Недвижимости и Оценки при Министерстве Экономики Республики Беларусь. Это было моё третье образование. Получить его было необходимо, чтобы открыть своё агентство недвижимости и грамотно впиндюривать построенное своей же строительной фирмой жильё. Далеко идущие планы молодого военного пенсионера. Учиться я умел. Напористостью меня создатель наградил. Сдавать экзамены получалось хуже.
Наружная реклама гласила: "Летайте самолётами Аэрофлота", "Слава КПСС", ... . Зачем этому Славе дали фамилию КПСС было непонятно. Как было непонятно, чем же ещё можно летать, кроме как самолётами Аэрофлота? Других компаний не было. Самолёт не роскошь, а средство перемещения. С ним проблему дорог и дураков можно до небес поднять. Особенно, если создать проблему перелета с самого начала, с попытки купить билет на самолёт.
Устав от больничной суеты, Быков принимает предложение Купитмана скататься к нему на дачу на выходные. Солнце, свежий воздух, коньячок... Но расслабиться им не удалось: по прихоти какого-то злого рока на дачу к Купитману нагрянули чуть ли не все его родственники!
Эта отмороженная дальневосточная история началась в эпоху безнадёжной перестройки брежневского застоя. В то время я, в звании старшего лейтенанта, имел честь командовать развёрнутой по штату мирного времени гаубичной артиллерийской батареей. Началась она январским вечером срочным вызовом на совещание к командиру полка. "Товарищи офицеры, завтра, в 5 часов утра нас "неожиданно" поднимут по тревоге для участия в офигенных учениях" "Как учения? Какие учения?" Возмутился бы Гоголь.
. Про Львовского офицера зайца. Летом 90-го, в форме советского офицера я возвращался из командировки. Транзитом во Львов пребывал часа в 4 утра, а следующий поезд увозил меня в 8 часов с того же вокзала. Билеты уже были. Солнце только поднималось. Транспорт ещё не ходил. Время для знакомства с городом хватало и я пошёл по трамвайным путям заре навстречу. Часам к 7, порядком находившись, сел в трамвай по вокзальному маршруту. Передовой отряд рабочего класса к этому времени сидячие места...
То, что две ученицы, еще не знакомые с океаном во всех его обличьях, приняли за конец шторма, оказалось лишь коротким затишьем, помноженным на влияние отлива. Недаром зимой здесь не рисковали охотиться даже матерые воины.
Единственный вечер круто поворачивает жизненный путь Гермионы, заставляя переосмыслить многое и очищая от лишнего. Ответы всегда внутри, нужно лишь избавиться от шелухи.
Главбух говорит: "Евг. Серг.. Вам пришли приглашения на новогодние корпоративы. Если Вы хотите на этом рынке развиваться, вам миллиона на два надо корпоратив организовать". Приглашения - это хорошо. Жаль, что не на всю семью! Ох, откормились бы! Где я, а где кооператив на 2 лимона? 6 платных образований получше герболайфа обезжирили бюджет моей семьи. Пусть жена уже не писала на помощь профсоюзам "Спасите - помогите! Муж студент. Дочь студентка". И я имел и макинтош, и бабочку, и семечек...