И только пепел внутри…

...часть себя он, все же, похоронил, вложив в ту горсть земли своё сердце и душу, которые принадлежали только его жене.
Его чувства уходили всё глубже, погибая каждую секунду.
Хотя, нет...
Чувства не покидали его. Нет. Они рвали изнутри в клочья. Царапали и ломали ребра. Душили непролитыми слезами.
Оставаясь каменным изваянием внешне, он снова и снова умирал внутри.

– Ну, с Новым годом?
– С новым… счастьем? – робко спросила Соня, поднеся край своего бокала к моему.
– Думаешь?
– Ну, когда-то же должна сработать эта штука, в которой черная полоса в жизни – взлетная?
– Должна, – согласно кивнул. – Только для этого нужно пересесть на самолет, а не так как мы по этой полосе – на ишаках, ослах и улитках.

– Тоже не любишь эту шипучку [шампанское]? – заметила Соня.
– Странное пойло: я его в рот, а оно в нос лезет...

Молчаливо, почти даже с любовью подумал о том, что тёщенька моя переживет, пожалуй, всех собравшихся в этой комнате. Для человека, для которого отдыхом считается вскопать огород, других прогнозов я бы не делал.

Всё-таки, быть ребенком – значит, видеть мир шире, акцентируя внимание на очень многом; и иметь способность переключаться с одного события, которое уже потеряло свою актуальность, на другое.