Цитаты

Воображение, если оно чрезмерно активно, и превращает стойких людей в трусов.

Всякое мастерство, прежде всего, должно зависеть от стремления самого человека, а не от усилий его наставника.

Путь воина - это путь познания. Ты можешь проявить гнев, но должен сражаться с помощью знаний, при этом не теряя самообладание от гнева. Иначе боль и разочарование будут твоей единственной наградой.

Воин, способный легче других приспособиться к неожиданному , - это воин, который и проживет дольше других.

Лучше видеть широко, чем слишком близко. Нельзя позволять ничему конкретному - в данной местности или в данной ситуации - отвлечь тебя, ибо тем самым ты позволишь противнику застать тебя врасплох.

Понимание не приносит облегчения.

Невозможно прожить жизнь без единой ссадины. Получая синяки, мы набираемся опыта, учимся соразмерять наши безумные желания и наши возможности.

Череда событий - это и есть смысл жизни.

Страх хорош в малых дозах, но когда он постоянен, когда он становится твоим вечным спутником, ты перестаешь понимать, кто ты есть, а это очень мешает поступать так, как ты считаешь правильным.

Скромность, тем более притворная, мне не по душе. Да она и не в почете среди тех, кто привык командовать другими.

Некоторое время Муртаг молчал, потому вдруг заговорил снова и стал рассказывать ей — то плача, то приходя в бешенство, — как рос у Гальбаторикса при дворе; как в нем с раннего детства воспитывали недоверие и ревность к окружающим; как ему пришлось столкнуться с завистью и ненавистью тех, кто боялся его, сына Морзана; как аристократы пытались использовать его, желая выиграть расположение Гальбаторикса; как он тосковал по матери, которую едва помнил

Послышались шаги — но только одного человека, и Насуада, скосив глаза, увидела, что это Муртаг. Он был без маски и казался чрезвычайно мрачным.
Первым делом он избавил ее от боли. Облегчение, которое она при этом испытала, граничило с экстазом. За всю свою жизнь она не испытывала ощущения столь же приятного, как то, которое возникало, когда исчезала эта жгучая боль. У нее даже дыхание перехватило.
— Спасибо, — благодарно прошептала она.
Муртаг кивнул, отошел к стене и уселся на том же месте, что и в первый раз.

Если у тебя время от времени не появляется несколько врагов, значит, ты трус или ещё что похуже.

Именно воображение порой превращает стойких людей в трусов. Именно воображение, а вовсе не страх, как считает большинство.

Иногда глупость и бесстрашие есть ветки одного и того же куста.

Слова не вмещают в себя и не объясняют человека. Только сердце, и только если оно хочет.

В небесах этого мира должны парить драконы. Когда драконы исчезают, люди скучают по ним. Конечно, кто-то даже не вспоминает о них. Но некоторые дети с самых ранних лет смотрят в голубое летнее небо и ждут тех, кто никогда не приходит. Потому что они знают. В небесах должно быть чудо, но оно потускнело и исчезло. А мы с тобой должны его вернуть…

Удивительное дело: стоит человеку узнать, что от него что-то скрывают, и ему сразу начинает казаться, будто его предали.

Пытаясь разобраться со своими собственными проблемами, я часто забывал, что другим тоже приходится нести на своих плечах не менее тяжкую ношу.

Тайна остается скрытой, только пока она живет в сердце и разуме.

Но перемены доказывают тебе, что ты еще жив. Перемены часто означают, что мы становимся терпимее к тем, кто от нас отличается. Можем ли мы впустить их языки, обычаи, одежду и пищу в свою жизнь? Если да, тогда между нами возникают новые связи, благодаря которым война отступает на задний план. А если не можем, если мы считаем, что должны жить, как жили многие века до сих пор, в таком случае нам приходится сражаться за то, чтобы оставаться такими, какими мы хотим быть, или умереть.

Можно осознать, что ты сам виноват в своем одиночестве, но легче тебе не станет. Впрочем, это уже шаг вперед — ты начинаешь видеть, что та жизнь, которую ты выбрал, не была единственной возможной, а твое решение не являлось бесповоротным.

Дай котику масла. У меня нет причин с тобой дружить. Очень даже есть. Я же кот.

«Я был полон решимости. И все же я с трудом сумел произнести нужные слова.
— Ты говорил, что я могу называть тебя «Любимый», если ты не хочешь, чтобы звучало имя «Шут». — Я глубоко вздохнул. — Любимый, я скучал без тебя.
Он поднял руку и прикрыл ладонью рот, но тут же сделал вид, что потирает подбородок, задумавшись о чем-то. Я не знал, какое выражение он скрывал от меня. Когда он убрал руку, я увидел, что на его лице появилась ироническая улыбка.
— Боюсь, это вызовет в замке множество сплетен.
У меня не нашлось ответа, поэтому я промолчал. Он обращался ко мне насмешливым голосом Шута. И хотя я испытал облегчение, меня мучил вопрос — а вдруг он заговорил так, чтобы утешить меня? Решил ли показать свою истинную сущность или только то, что я хотел увидеть?
— Ладно, — вздохнул он. — Пожалуй, если ты хочешь, я останусь Шутом. Так тому и быть, Фитц. Для тебя я буду Шутом. — Он посмотрел в огонь и негромко рассмеялся. »

– С тобой так бывало, что ты неожиданно понимаешь: человек, которого ты любишь, вдруг начинает вызывать у тебя совсем другие чувства?
– Странно, что ты задаешь такой вопрос мне...