– Мы назвали ее Ведьмой! – встрял в разговор друзей Рик, которому тоже захотелось похвастаться.
– Что?!! – Вытаращил глаза брат, а затем не выдержал и громко заржал, похлопывая себя по коленке. – Вы назвали ее Ведьмой?!
В первый раз, когда этот маньяк решил переодеться, я тактично закрыла глаза, сделав вид, что дремлю. Во второй принялась активно намывать переднюю лапу, которая неожиданно оказалась весьма и весьма грязной. А в третий… Плюнула на все условности и начала откровенно разглядывать представленное мне на обозрение мужское тело! В конце концов, мне было просто интересно! Ну и пусть любопытство сгубило кошку, ко мне это никакого отношения не имело, поэтому, затаив дыхание, я смотрела на бесплатный стриптиз в исполнении своего соперника.Смазливую физиономию второго наследника престола я наблюдала почти ежеминутно, а вот то, что было ниже… Мм… Что ж, вынуждена признать, все очень даже неплохо. Совсем неплохо. Ладно, вру! Там было все очень даже хорошо! Если судить по десятибалльной шкале, то твердая девятка. Почему не десятка? Да потому что это Эванарт! И максимальную оценку мне элементарно не давала поставить моя вредность! Жирно ему будет!
– О, а тут вообще интересная история, – оскалился друг, заставив меня занервничать, когда положил руку мне на плечо. – Мама наконец решила выдать Саашандру замуж!– Бедный мужик, – сочувственно вздохнул я, стряхнув с себя навязчивую конечность.– Угу, – радостно закивал Декс, все также пакостно улыбаясь. – А император предложил твою кандидатуру!– Что?!
– Что?!Изумленно закричали мы одновременно с Сашей, но странная реакция наемницы меня сейчас волновала в самую последнюю очередь.– Ткарн! Быть не может! – возмущался я под громкий гогот уже почти бывшего друга. – Какого?.. Чего ты ржешь?!– Ну как же, мы ведь теперь станем родственниками, – подмигнул мне остряк, прежде чем получил в ответ оплеуху.
Бывают такие моменты. .. такие перекрестием в жизни, конов все зависит от того, куда повернёшь. Только я всегда выбираю не тот поворот.
Невозможно оставаться сильной, когда все потеряно.
- Ты тощий, как скелет. - Булимия. На подиум, знаешь ли, не берут, если весишь больше пятидесяти.
- Я смотрю, старый моряк еще не растерял чувство юмора. - Нет, только достоинство.
Горе приносит физическую боль. Что-то словно разъедает изнутри, растворяет слой за слоем, оставляя одну большую рану.
В последнее время она многое узнала об одиночестве. Дело не в том, что ты далеко от дома или ни с кем не общаешься. Нет, это ощущение постоянно с тобой.
Можно всю жизнь жалеть, но лучше радоваться тому, что имеешь.
Бывают такие моменты… такие перекрестки в жизни, когда все зависит от того, куда повернешь.
Удивительная связь появляется между людьми на дне моря, где ритм сердца замедляется. Как ни странно, именно тут чувствуешь себя в безопасности, спокойно, как будто в коконе, скрытом от остального мира.
Мать всегда говорила: «Если мужчина хорошо танцует, это подозрительно».
Я вдруг сейчас осознал, что позволяет этим изуверам творить в нашей стране такой беспредел.
– Поделись.
– Уверенность в собственной безнаказанности. Они ни на секунду не сомневаются, что в России можно умерщвлять людей любыми способами, а им за это ничего не будет. Все как с гуся вода!
В современном остросюжетном романе герой, как правило, спасает мир. В традиционных приключенческих историях все куда скромнее: основной персонаж спасает собственную жизнь и, возможно, жизнь верного друга или отважной девушки. В еще менее сенсационных произведениях – незамысловатых, но добротно написанных повествованиях, которые составляли основу читательской диеты более чем столетие, – ставки могут быть даже ниже, хотя все равно только собственные усилия героя, его борьба, его решения самым драматическим образом определяют в итоге судьбу этого человека.
Я же никогда не верил, что подлинная жизнь устроена именно так.
О, радуйтесь... вы, кому радость дана. Кто бедствия чужд и не страждет, Не тот ли меж смертными счастлив?
Узнай поди, какая кровь течет
У человека в жилах, разберись
В сердцах людей, средь этой ткани пестрой:
В семье вельмож растет негодный сын,
И добрые у злых выходят дети.
Богач в душе пустыню обнажит,
А светлый ум под рубищем таится.
Чего-чего не наглядишься. Где ж
И в чем искать мерила? Если в деньгах -
Обманешься... И в бедности - загон:
Нужда - плохой учитель. Средь военных?
Но кто ж оценит доблесть их в бою?
Свидетели там разве есть? Не проще ль
Игру судьбы признать и покориться...
Вот человек - ни власти у него,
Ни родичей прославленных, и в мире
Не прогремит молва о нем, - меж тем
Найдется ли среди аргосцев лучший?
Сердец Сокровища природные, не деньги Нас вызволят из жизненных тисков.
И если жалость не дана в удел
Сердцам невежд, а только мудрым сердцем,
То диво ли, что мы платить должны
Страданием за чуткость состраданья...
Неисцелим и страшен гнев встаёт, Когда вражда людей сшибает близких.
Робки мы,
И вид один борьбы или железа
Жену страшит. Но если брачных уз
Коснулася обида, кровожадней
Не сыщете вы сердца на земле.
Да, между тех, кто дышит и кто мыслит,
Нас, женщин, нет несчастней. За мужей
Мы платим - и не дешево. А купишь,
Так он тебе хозяин, а не раб.
И первого второе горе больше.
А главное - берешь ведь наобум:
Порочен он иль честен, как узнаешь.
А между тем уйди - тебе ж позор,
И удалить супруга ты не смеешь.
И вот жене, вступая в новый мир,
Где чужды ей и нравы и законы,
Приходится гадать, с каким она
Постель созданьем делит. И завиден
Удел жены, коли супруг ярмо
Свое несет покорно. Смерть иначе.
Ведь муж, когда очаг ему постыл,
На стороне любовью сердце тешит,
У них друзья и сверстники, а нам
В глаза глядеть приходится постылым.
Но говорят, что за мужьями мы,
Как за стеной, а им, мол, копья нужны.
Какая ложь! Три раза под щитом
Охотней бы стояла я, чем раз
Один родить.
...а разве есть На свете что милей семьи, где с мужем Живёт жена согласно?
В природе смертных это. Человек Всегда себя сильней, чем друга, любит.
Горе людям, осквернившим
Землю родственною кровью,
Ибо в дом сыноубийцы
Непрощающие боги
Беды шлют из рода в род.