Мои цитаты из книг
Лиса Элис добавила цитату из книги «Толстой» 3 месяца назад
Все лучшие наши поступки достигаются не бурными внешними порывами, а, напротив, тихой внутренней работой над своей душой. Все двери в хорошие святые покои отворяются на себя и с усилием. Легко и без усилий, одним толчком отворяются только двери в погибель.
Лев Толстой, признанный классиком русской литературы во всем мире, до сих пор остается в глазах читателей фигурой противоречивой. Для одних он – гениальный художник, создатель шедевров, для других – великий мыслитель и философ, для третьих – семейный деспот и барин-крепостник. Кто-то считает его гением, кто-то – шизофреником. С течением времени роль Толстого, его влияние на мировую литературу, оценка его взглядов на этику и историю неоднократно пересматривались. Толстого часто возвеличивали и...
Лиса Элис добавила цитату из книги «Толстой» 3 месяца назад
Ленивый мозг есть любимое место пребывания дьявола.
Лев Толстой, признанный классиком русской литературы во всем мире, до сих пор остается в глазах читателей фигурой противоречивой. Для одних он – гениальный художник, создатель шедевров, для других – великий мыслитель и философ, для третьих – семейный деспот и барин-крепостник. Кто-то считает его гением, кто-то – шизофреником. С течением времени роль Толстого, его влияние на мировую литературу, оценка его взглядов на этику и историю неоднократно пересматривались. Толстого часто возвеличивали и...
Лиса Элис добавила цитату из книги «Толстой» 3 месяца назад
Писать надо только тогда, когда каждый раз, что обмакиваешь перо, оставляешь в чернильнице кусок мяса…
Лев Толстой, признанный классиком русской литературы во всем мире, до сих пор остается в глазах читателей фигурой противоречивой. Для одних он – гениальный художник, создатель шедевров, для других – великий мыслитель и философ, для третьих – семейный деспот и барин-крепостник. Кто-то считает его гением, кто-то – шизофреником. С течением времени роль Толстого, его влияние на мировую литературу, оценка его взглядов на этику и историю неоднократно пересматривались. Толстого часто возвеличивали и...
Не имеет значения, существует ли ангел или же он лишь плод моего воображения. Я знаю только, что его голос ведет меня к истине. ... Желаю, чтобы все мы нашли свой путь.
Конец XV века. Прекрасная графиня Катерина Сфорца, внебрачная дочь герцога Миланского, самая храбрая женщина-воин, которую когда-либо знала Италия. Она мудро правит своими землями и отважно защищает их от захватчиков. Ее возлюбленным нет числа. Искусная гадалка Дея — доверенное лицо Катерины, ее камеристка. Она не только хранит тайны из бурного прошлого своей госпожи, но и, раскинув карты, может попытаться предсказать будущие Катерины. Однако карты пророчат беду. Катерина не сможет отразить...
Я любила его. Мне хватило одной ночи, чтобы жизнь превратилось в то самое райское яблоко, такое налитое и сладкое. А когда он уехал, я ощутила себя отрезанной половинкой этого яблока, чувствительной лишь к нему и ни к кому другому. Одним прыжком я перемахнула из королевства одиночества в королевство любви.
Женщина, о которой мечтают, женщина, по которой сходят с ума, женщина, которую богато содержат и заботливо опекают, находит вдруг свою любовь. Настоящую любовь, дающую ей смысл, счастье и уверенность, как будто из-под серой пыли и грязи на свет пробился прекрасный цветок.
Вот оно, самое худшее, когда люди расходятся: они не просто расстаются, но расстаются по совершенно различным причинам. После стольких лет счастья и близости, когда уже кажется, что жизнь невозможна друг без друга, вдруг оказываешься в пустыне в поисках тропинок, которые никогда не пересекутся.
Женщина, о которой мечтают, женщина, по которой сходят с ума, женщина, которую богато содержат и заботливо опекают, находит вдруг свою любовь. Настоящую любовь, дающую ей смысл, счастье и уверенность, как будто из-под серой пыли и грязи на свет пробился прекрасный цветок.
Столько просьб у любимой всегда!
У разлюбленной просьб не бывает...
Я смотрела на такие знакомые плечи, спину, эти руки в карманах, и совсем некстати меня захлестнула привычная нежность. Строго-настрого запретив себе раскисать, я легко постучала по двери костяшками пальцев и вежливо поинтересовалась: — К вам можно, Алексей Юрьевич? — Входи, Василиса, присаживайся, — он обернулся, прошёл к своему креслу. — …те, Алексей Юрьевич. — Что «те», Василиса? — не понял он. Лёша всегда называл меня только «Василиса», никак иначе, никаких сокращений и...
Неудивительно, сказала она с горькой улыбкой, что голландцы были не в состоянии противостоять нацистам: «Нашей страной правит террористический режим политкорректности».
Однажды утром в Амстердаме известный режиссер и писатель Тео ван Гог, потомок знаменитого художника, ехал на велосипеде в киностудию. Молодой мусульманин хладнокровно выстрелил в него несколько раз и добил жертвенным ножом. Причиной расправы послужил фильм «Покорность», рассказывающий о жестоком обращении с мусульманскими женщинами, который ван Гог снял вместе с членом парламента Нидерландов Айаан Хирси Али, нажившей себе немало врагов открытой критикой ислама. Гибель режиссера потрясла...
ДАМСКАЯ СУМОЧКА — могила мужских иллюзий.
Хелен Роуленд
Толковые словари, целиком составленные из афоризмов, появились давно. Наиболее известен «Словарь недостоверных определений» Леонарда Луиса Левинсона (1966); он-то и послужил ближайшим образцом для «Афористикона». «Афористикон», однако, отнюдь не является переводом словаря Левинсона. В списке использованных мною источников — несколько сотен названий; наиболее важные из них указаны в конце книги. Подобно Левинсону и его продолжателям, я иногда позволял себе слегка видоизменять исходный афоризм...
ГОРНОЛЫЖНЫЙ СПОРТ — скоростной спуск денег.
«Коммерсантъ — Деньги»
Толковые словари, целиком составленные из афоризмов, появились давно. Наиболее известен «Словарь недостоверных определений» Леонарда Луиса Левинсона (1966); он-то и послужил ближайшим образцом для «Афористикона». «Афористикон», однако, отнюдь не является переводом словаря Левинсона. В списке использованных мною источников — несколько сотен названий; наиболее важные из них указаны в конце книги. Подобно Левинсону и его продолжателям, я иногда позволял себе слегка видоизменять исходный афоризм...