- Спокойной ночи, Данилушка! - тут же присмирел Чах. - Колыбельную спеть?
- На хер.
- Ну на хер, так на хер.
- Начальство лучше видеть не живьём, а на фотографии, которую мы бережно храним у самого сердца.
- А ну покажи?
- Не могу, господин полковник. По словам курсантки Радостиной, я бессердечный садист. Не думаю, что она обманывает своего командира, поэтому ношу ваше фото около другого , самого дорого места в заднем кармане брюк. Предъявить не могу - в камуфляже оставил. А то ощущать вас и сзади, и спереди одновременно - совсем перебор.
- Кровь. Всё твоя кровь. Её пульсация говорит больше, чем эти честно вылупленные глаза.
- Я их не вылупливал.
- Какать хочешь? Поэтому такой вид?
- А давайте, - неожиданно предложила Шуал Шам, - я покажу вам свою грудь?
- Это было бы пошло в своей быстроте развития наших отношений.
- А я всё-таки это сделаю.
Терпеть он не может мои выходки... Ну надо же! Я ещё даже не начинала выходить!
Раз меня там ждут неприятности, как я могу не поехать? Они же ждут!
- Чес, я серьёзно. Даже не думай подкатывать к ней. Моя.
Каким бы любителем женского пола я не был, женщина друга - табу.
- Она мне уже неинтересна и глубоко отвратительна. И вообще не женщина.
- Она прекрасна, - тут же взъерепенился Рейв.
- Хочу больше никогда не иметь таких пациентов! Только мужчин, которые, даже глядя на оторванную руку, сказали бы "Да, ерунда, две руки роскошь!"
- Мне тяжело это говорить... - вздохнул генерал и смерил меня взглядом, как только я зашёл в его кабинет. - Но ты молодец! Уже второй раз тебя хвалю, и ты не представляешь, как мне от этого тошно. Будь моя воля, отправил бы тебя во внеочередной наряд! Но, по регламенту, я был обязан тебя похвалить.
Кстати, голубей я кормлю не по доброте душевной. Был в моей прошлой жизни один случай, связанный с этими птицами. Они только на первый взгляд кажутся совершенно безмозглыми и бесполезными, но второй раз переходить им дорогу меня уже ничто не заставит. Лучше иногда покормить их хлебом, чем потом всю жизнь ходить с опаской и смотреть наверх.