Истории Ксандра похожи на сказки. Страшные. Кровавые порой. Но кто сказал, что сказки должны быть добрыми?
– Маменька учила, что, если кого очень охота становится по голове хряснуть, надобно солей понюхать. Они так смердят, что желание пропадет сразу.
Мудрослава Виросская тоже глаза распахнула, только те оказались тьмою затянуты.
А потом села, вытянула руки и захрипела.
Панночка, чтоб её… нам только этого не хватало.
Нельзя верить демонам. Нельзя.
Людям тоже.
Тогда кому можно?
И в кои-то веки собственное отражение развеселило меня настолько, что я не удержалась и показала ему язык.
А оно обиделось и отвернулось.
И… проклятье, разве это нормально? С другой стороны, какое место, такие и отражения. Я погладила зеркало и сказала:
– Извини.
Отражение показало мне язык. А потом еще и подмигнуло, успокаивая.
– Последний раз его в саду видели, – сказал он куда более спокойно. – Вроде как гулял… от девок бегал, небось.
– Это он зря. От хорошей бабы не сбежишь.
– Вляпался. Поверь моему опыту, добрый брат Янош, такие именно вляпываются. Вечно им на жопе ровно не сидится, подвига ищут.
И по тому, как брат Янош вздохнул, я поняла, что глубокую сию мысль он разделяет. И даже поддерживает.
– Я же с ним… говорила… обо всем. И он со мной. Он не казался мне… подлым. А тут…
– Потому и опасно заглядывать в чью-то душу. Никогда не знаешь, какие чудовища там живут.
– Женщины, – вздохнул Лассар тяжко. – Как с вами… непросто.
– Зато интересно, – я поерзала.
Женщины – существа опасные.