Будь прокляты все, кто живут чужой смертью и болью. Разбойники или короли, делящие земли, — какая разница?
«Женщина без мужчины — заброшенный родник, мужчина без женщины — дикий зверь».
И все-таки, ожидая смерти, следует жить. Цепляться за каждый подаренный судьбой день
Ох, легче того же кота не только овес научить жрать, но еще ходить строем и честь отдавать — чем заставить женщин молчать.
— Тильда, — с усилием повторил он, — вот такие вещи тебе и должна бы объяснять…
Как ее назвать? Не матушкой же! И не мачехой — совсем непочтительно.
— Леди! — выкрутился он. — И про простыню, и про девичью честь, и про манеры. И про то, о чем можно говорить с мужчинами, а о чем — нет.
— Ты не мужчина, — резонно заметила Тильда. — Ты же мой отец.
Могут ли крылья поднять в небо того, кто не был с ними рожден?
...делать то, что от тебя ожидает противник, не будет ни один вменяемый боевой маг.
Спорить с женщиной — последнее дело. С собственной женой — вовсе позор.
Если выбирать между наивным дурачком и умным негодяем, то лучше и не выбирать вовсе.
Хорошая разведка — половина успеха в бою.
- А откуда клубника? Ты что, знал, что я приду?
- Нет, я просто ждал, - сказал он.
Кто на охоту ходил, знает, что и волк загнанный втрое опаснее, а это не волки — люди пострашнее любого зверья.
...силу не выбирают, она сама выбирает мага.
Злиться на тебя невозможно, моя прелесть. Таких, как ты, нужно только убивать. Быстро, осторожно и желательно издали. Впрочем, таких, как я, — тем более.
По слухам его сын, мой драгоценный батюшка, сам был той еще помесью бешеного волка с гадюкой.
И велите лекарю дать вам снотворного, иначе не уснете. Или мне на вас епитимью наложить? За преступное небрежение своим телом, которое принадлежит Церкви?
— Надежда губит, мальчик, — ласково шепчет за спиной голос, от которого я стискиваю зубы, подтягивая подпругу Уголька. — Свободен только тот, кому не на что надеяться…
— Нелюдь, — негромко говорит человек в рясе, распятый у противоположной стены. — Фейрийская тварь. — Только наполовину. И не замечал, чтобы моя человеческая суть была преисполнена благости, — утомленно отзываюсь я, приглядываясь к пленнику.
Плодоносит земля, расцветает сад Оттого лишь среди могил, Что народ мой, как дерево в листопад, Своей плотью ее кормил… И что новые люди пришли сюда, Понастроили крепостей, Не отменит ни пахотного труда, Ни зарытых в нее костей…
Любить — это дать свободу, позволить уйти или вернуться по своей воле…
Будь клинок способен чувствовать боль, ему бы вряд ли понравилось, что его точат. Но пожалеть оружие означает затупить и отдать ржавчине.
Надежда губит, мальчик, — ласково шепчет за спиной голос, — Свободен только тот, кому не на что надеяться…
А для тебя у меня зелья нужного нет. От глупости зелий не бывает.
«Дети обожают учителей больше, чем родителей, потому что мы, как умелые садовники, растим не только их разум, но и душу. Но будьте осторожны: они возведут вас на пьедестал, и вы останетесь там, пока не разочаруете их чем-то. Стоит вам это сделать, и возмущение их будет столь же сильным, как до этого любовь. Ученики охотно прощают наставников, которые им безразличны, но от своих кумиров требуют безупречности…»
...счастье, построенное на чужой беде, недорого стоит, а жить с нелюбимым человеком – это страшная беда.