В тени отца

Попытка оставить Машку где-нибудь в тихом городке по пути в столицу обернулась провалом. Нет, она не орала, не закатывала истерики, даже не сопротивлялась! Просто смотрела. Епта, она просто смотрела!!! Но смотрела так, как будто я предал не только ее, но и все лучшее, что было в ее короткой несчастной жизни! В ее глазах я даже видел себя, торговавшего гвоздями у Голгофы! С трудом пережив три таких взгляда, в четвертый раз заикаться о безопасном месте я не стал.

Вся удаль, продемонстрированная в разговоре с братом, незаметно куда-то испарилась, оставив лишь огромное недоумение: я таки действительно сам в здравом уме и твердой памяти подрядился спасать Россию забесплатно?! (почему-то этот вопрос неизменно звучал в голове с теми самыми еврейско-одесситскими интонациями, которыми так изобиловала речь Креста).
«Не бесплатно! – изредка поднимала голову моя циничная половина, – Если все пройдет успешно, то лет через десять ты можешь войти в сотню богатейших людей страны!»
«Мертвым деньги не нужны!» – тут же вылезала тщательно задавливаемая, но упорно растущая трусость.
«Просто прими это!» – голосом отца Никодима подсказывал фатализм.
«Епта, я крутой!» – кричал шалеющий от собственной бравады мальчишка Кабанчик.
«Ты войдешь в историю!» – вслед ему шептало тщеславие.
«Ты в нее уже вляпался!» – умывался горькими слезами здравый смысл.

Дурак!!! Епта, какой же я дурак! Подвид: идеально круглый!

Лучшее лекарство от рефлексии – борьба с бюрократической машиной. Побегав по кабинетам, вылавливая неуловимых письмоводителей и секретарей, откинул упаднические мысли подальше – все потом!

В ответ на справедливые, в общем-то, опасения своих подчиненных – не попытаюсь ли я захапать лакомую точку себе, не поленился и сходил посмотреть на меня лично, после чего вынес вердикт:
– Не захапает, характер не тот, честность на лице написана.