Тонкие губы растянулись в глумливой улыбке, на щеках появились ямочки – такие бывают лишь у веселых людей, которым часто приходится смеяться. Но кому нужны чертовы каньоны на щеках, если в глазах – ненормальность?
Я думал, что убивать не страшно, а оказывается, убивая других, убиваешь и себя: нерв, живой корень мертвишь в себе этим мышьяком, и существуешь дальше, как мёртвый зуб.
Дом, подумал Блейк. Что такое дом? Как он развился в то, чем стал? Сначала, на туманной заре человечества, дом был всего лишь укрытием, защищавшим людей от ветра и дождя, местом, куда можно было забиться, спрятаться. И это определение применимо к нему и сейчас, но теперь люди не только забиваются и прячутся в него; дом стал местом для жизни. Быть может, когда-нибудь в будущем настанет день и человек перестанет покидать свой дом, будет проводить в нем всю свою жизнь, не отваживаясь выглянуть за дверь, избавившись от необходимости или потребности пускаться в странствия.
"... Искусство вечно, признание – быстротечно..."
Извини, но факты - вещь безжалостная. С ними не поспоришь.
Так постепенно из моей бессистемной борьбы за выживание родилась настоящая стратегия. Мы растем вместе со своими задачами.
Комета - это горячее сухое тело, возникающее в верхней части воздуха, вблизи огня, из темного и сухого пара последнего. Ядро этого пара образует как бы тело звезды, части же пара, находящиеся вокруг ядра, являются подобием волос. В зависимости от этого положения комета причиняет смертность не сама по себе, а своими привходящими свойствами, влекущими за собой горячие и сухие болезни. А так как Богачи (цари и князья) питаются горячим и сухим, то многие из них в это время умирают.
Горькая правда в том, что все дети когда-нибудь становится взрослыми. И избежать этого тебе никак не удастся.
Наша жизнь состоит из совокупности ошибок и их исправлений.
Когда дело касается мертвых, то ни в чем нельзя быть уверенными наверняка.
Если зло не беспокоит тебя, это не значит, что его нет.
Вся эта благочестивая болтовня — просто горшок с дерьмом. Все эти небеса, хоры ангелов... горшок с дерьмом. Мы умираем и удобряем землю, как кот Лео на заднем дворе.
Если любовь не приходит вначале и не остается надолго потом, если она не может ждать и вынести боль разочарования и разлуку, значит, это не любовь.
Единственный секрет, что человек не выболтает ни под пытками, ни случайно, – это тот, в который его не посчитали нужным посвятить.
Не стоит доверять внешности, дитя.
Он уселся на песке рядом с мамой.
— Посмотри на лодку, посмотри на наше «Приключение», — сказал он. — Лодка ночью — это нечто удивительное. Вот так и надо начинать новую жизнь — с горящего на верхушке мачты штормового фонаря. Береговая линия исчезает у тебя за спиною, весь мир спит. Путешествовать ночью — самое лучшее на свете.
— Верно, ты прав, — сказала мама. — Днем лишь прогуливаются, но путешествуют ночью.
- Нельзя все время грустить, - сказала Флора жестко, и в ее голосе я услышал нотки Шарлотты.
- Почему? - спросил я.
- Потому что из-за этого грустно и всем, кто вокруг тебя.
- А когда тебе бывает грустно? - ласково спросил я.
- Иногда после того, как мы поговорим с тобой по скайпу, - призналась Флора.
- Мне после этого то же бывает грустно, - сказал я.
- Грустить можно, - ответила Флора. - Но только если ты грустишь иногда, а в остальное время счастлив
Страшная вещь - чувство вины. Из-за него ты лезешь в петлю, из-за него ты сворачиваешь горы.
Мои родители всегда танцевали, где бы они ни бывали. С друзьями – по ночам, вдвоем – по утрам, а в дневные часы как получится
что немаловажно, ни один не был против такого отношения. Думаю, попроси сестренка звезду с неба, и единственный вопрос, который ей зададут, — какую именно.
Мысль – свеча, от которой можно зажечь чужую свечу, но для этого нужно иметь огонь.
Я точно знаю, чем веселее экскурсоводы, тем дремучее экскурсия.
Как же настоящие монстры не похожи на кинематографических!
Нет более надежного способа обратить на себя внимание тщеславной женщины, нежели демонстративно ее игнорировать.
со смертью тех, кого любим, мы теряем свидетелей и наблюдателей нашей жизни, тех, кто знает и понимает мельчайшие и вроде бы несущественные наши особенности, те самые слова, начертанные палочкой на воде. И ничего не остается, только нескончаемый плеск волн.