Овца может не любить пастуха и собак, может мечтать уйти в лес и жить там среди цветов. Может даже восхищаться волками. Пока не встретится со своей мечтой… Я встретилась. Я больше не мечтаю.
Отвечай односложно, когда собеседник набивается на подробности, но говори о погоде и здоровье, когда ему требуется «да» или «нет».
Как это трудно – отмыться, если не плачешь и не каешься. Почему визги слышат и слушают, а дел не видят?
Не начинайте разговор с обретенными после долгой разлуки друзьями с жалоб.
И в зелёных глазах печали,
и в цветах, что всегда молчали,
отражаясь и умирая,
не иссякнет вода живая,
не иссякнет песня и память,
станет месть веками и снами,
извиваясь в узорах листьев,
убивая клинком и мыслью,
засыпая и просыпаясь,
не остынет и не истает...Тихим плачем цветов сожжённых,
колокольчиком прокажённых
и нестройным воплем набата
в этот город пришла расплата.Злобой злость, криком вопль, хохот - смехом
отзовётся тающим эхом,
с комариным сравняется писком...
Только зелень лунного диска,
только гной из глубокой раны,
нанесённой клинком багряным.
Конский цокот в ночи тоскливой,
лунный глаз над сломанной ивой,
и Волна в тростниках прибрежных
отзовётся голосом прежних.
Скоро пламя станет рассветом,
зелень - кровью, трясины - пеплом,
пусть горит Агарис,
серый город да станет склепом...Чёрным змеям и белым птицам
в день последний выпало слиться
в полный боли клубок тревоги
на последнем крутом пороге.
На исходе грядущей ночи,
где секунды столетья точат,
где в глухих глубинах колодцев
неживущее шевельнётся...Я - змея, я волна, я дева,
стон любви и гримаса гнева.
Я жива, я мертва, я вечна,
я стрела, что летит навстречу,
я клинок, что вонзится в горло,
я смотрю, я пою, я помню...
Я ждала этот день, этот день возвращённых Молний...Только ненависть может ждать долго,
только ненависть станет песней.
Синей песней, рождённой болью,
сердцем моря, горечью соли,
только ненависть станет песней,
ожиданием тоже станет
на рассвете из сна и стали,
на заре в предчувствии молний,
только ненависть может помнить...
Жить нужно отнюдь не ради кого-то... Живущих «ради» лично мне хочется выпороть. Они унижают само бытие и ставят других в положение вечных должников.Левий.
Жечь книги и насиловать – значит признаваться в собственном бессилии. В том, что тебе не опровергнуть написанное и не добиться любви.
Спасать душу нужно до некоего предела, потом следует спасать мир от не спасённых по тем или иным причинам душ.
Бывает так, госпожа баронесса, что на тебя ополчится само мироздание. Не потому, что ты виновен или плох, и не потому, что ненавидят лично тебя. Просто мир устроен так, что тебе не жить, как ты того хочешь. Это плохо, страшно, несправедливо, но это не повод не жить вообще. Не повод ненавидеть всех, кому не больно. Не повод заползти под корягу и ждать, когда за тобой придут. И уж тем более не повод не быть собой! Мироздание – это еще не мир, а предсказание – не судьба! То, что пытается нами играть, может отправляться хоть в Закат! Мы принадлежим не ему. Мы сами из себя создаем смысл нашей жизни, как жемчужницы создают перламутр. Из боли, из раны, из занозы рождается неплохой жемчуг, сударыня, и он принадлежит нам, а не тому, что нас ранило.
Марианна всхлипнула и вцепилась в локоть Марселя, который внезапно ощутил себя четырежды женатым.
Обычно Валме не задумывался, что говорить, не считая, разумеется, тех случаев, когда приходилось врать умным людям, но сегодня слова казались лягушками. Они выпрыгивали изо рта, шмякались на пол, скакали по столу, лезли в тарелки, и ничего забавного в этом не было.
Скольких мы любим и за скольких боимся, подумать страшно. Потому и не думаем до последнего.
Левретка на месте волка смешна, мыши на месте левретки невыносимы.
Глупости тоже бывают нужны — если сказаны вовремя.
Слишком часто покидая тех, кто вам искренне рад, вы рискуете. К вашему отсутствию могут привыкнуть.
Кто сказал, что нет сильней любви крестьянки к господину? Нет сильней любви солдата к полководцу. Если тот удачлив, весел и смел. Проэмперадор Севера, маршал Талига, граф Лионель Савиньяк сделал то, что собирался. Победил Фридриха и собственную армию. Вторая победа была важнее.
“Иногда надо присмотреться к тем, кто находится рядом!”
Я демонстративно огляделась и, с надеждой воззрившись на дверь в кабину пилота, сказала:
— Как ты относишься к тому, что я прям щас пойду присматриваться к пилоту?!
— Если ты без ума от пузатых дяденек за пятьдесят, то вперед!
– Судя по взгляду, ты вспоминаешь, что именно туда насыпано, – с опаской проговорил жених. – Предупреждаю сразу – я решительно отказываюсь пить всякую гадость, собранную тобой под полной луной каким-нибудь ржавым серпом!
- Сисси, давай не надолго забудем слово "надо" и вспомним о своих "хочу"?? Просто отдохнем. Не отравляя душу вредными мыслями, не зацикливаясь на негативе... Самое главное в этой жизни - любить себя! Беречь себя, баловать и стараться превратить жизнь в сказку. Иногда это нужно себе позволить, понимаешь? Потому отпусти сейчас все то, что тебя растраивает, слушай музыку, пой, смейся... и получай удовольствие от быстрой езды по ночному городу!
Джон даже не подозревает, насколько у нас серьезно с Бастиком. Нет ничего более серьезного, чем денежно-договорные обязательства.
Если нравственные реалисты воспринимали личность как дикую стихию, которую необходимо приручить, а эзотерики семидесятых - как рай, который следует принести на землю, то люди в развитой меритократии скорее видят личность как ресурсную базу, которой требуется постоянное развитие.
Меняется и сам смысл понятия " сильная личность". В него все реже включают такие черты, как самоотверженность, щедрость, самопожертвование, которые могут помешать успеху. И все чаще упоминаются самоконтроль, твердость, упорство, выдержка - то, что с большей вероятностью этот успех обеспечит.
В меритократии заключено внутреннее культурное противоречие: она призывает по максимуму использовать свои способности, но не культивирует нравственные умения, без которых невозможно понять, как придать своей жизни осмысленное направление.
Характер вырабатывается в процессе борьбы со своими слабостями...Выдержка возвышает личность и помогает выработать цельный характер, в противном случае рано или поздно человек становится рабом своих страстей. Самодисциплина - вот способ превратиться в надежного человека.
Ни один человек не способен достичь самоконтроля исключительно своими силами. Воля, разум, сочувствие, характер одного человека не настолько сильны, чтобы постоянно преодолевать склонность к греху, гордыне, жадности и самообману. Каждому из нас нужна искупительная помощь извне - от Бога, семьи, друзей, правил, традиций, институтов, примеров для подражания. В противостоянии с собой преуспевает тот, кто черпает силы извне, кто опирается на культурную традицию, которая воспитывает сердце, взращивает ценности, учит нас, какие чувства испытывать в тех или иных обстоятельствах.