Цитаты

Многообещающая аннотация, куча восторженных читателей, положительные отзывы, высокая оценка - и вот я решила еще раз попробовать прочитать фэнтезийное произведение. Мой предыдущий опыт мягко говоря неудачный. Единственное произведение оцененное мною на высокий балл было "Меня зовут Лис". Кстати говоря, это тоже стало стимулом к прочтению "Куклы советника" потому что сюжет обоих произведений немного сходен - в центре романов девушка-воин с сильным характером и нелегкой судьбой. Начав чтение "Куклы советника" я была в восторге. Наконец-то я нашла достойное произведение в вышеупомянутом жанре. Маленькая девочка за плечами у которой тяжелое детство и сумрачное будущее волей случая попадает в руки циничного и мрачного манипулятора. То, что в его политических интригах она будет занимать лидирующую позицию - это понятно с первых страниц, но то, что до этого момента она пройдет тяжелый и долгий путь учебы для меня оказалось приятной неожиданностью. Обычно авторы не напрягаются и описывают учебу буквально в течении десяти страниц. И получается, что становление и развитие героя происходит между-прочем, а не на глазах читателей. В "Кукле советника" все в точности да наоборот. Произведение фэнтазийное с явным средневековым уклоном. Но одновременно с историческим направлением большое значение имеет и магия (различные амулеты, заклинания, телепорты, неявное волшебство). Но мир показанный автором остался для меня загадкой. Я не смогла собрать единую картинку фона во времена которого идет развитие событий. Необычные страны, новая религия, непонятные ругательства, запутанный политический строй и диковинные животные все это приправлено чудовищами, призраками, растущим Лесом и волшебной атрибутикой. Порой я путалась в неизвестных названиях и мучительно вспоминала "А что это такое?". Мир описанный автором очень многогранен и изменчив. Надеюсь вторая книга даст более полную картину о месте действия.Чтение книги сопровождалось резкими перепадами моего внимания. В начале было безумно интересно и я не могла оторваться от книги. По мере чтения мой интерес уменьшался и порой мне становилось немного скучно (этот период у меня начался после встречи с матикорой). Но зато когда героиня вступила в игру графа я опять вжилась в ее жизнь. Хорошо, что любовная линия романа стоит на втором плане, потому что отношения Лиры и Раду довольно своеобразные, а порой и отталкивающие. Жестокость и явное доминирование графа, для которого Лира лишь маленький винтик в хитроумной и опасной игре очевидны с первых страниц. Надеюсь во второй книге Лира сможет избавиться от гнета и вырваться из рук агрессивного манипулятора. Произведение не плохое, а для названого жанра выше всяких похвал. С удовольствием продолжу знакомство с автором и серией.

Кукла советника

Елена Литвиненко

Таких, как я, называют шильдами. Флер – мой дар, и он же мое проклятие. Дар позволяет мне влиять на чувства людей и животных, проклятие способно вызывать у мужчин неконтролируемую болезненную страсть. В надежде использовать силу, даруемую флером, меня, дочь безземельного рыцаря и служанки, ввели в древний род. Благодаря своему дару я получила учителей, Наставника и лучшего в мире брата. Но именно проклятие связало меня и Второго Советника князя, лорда Раду Виоре. Теперь ему мало марионетки по...

А Настоятельница разродилась часовой проповедью о том, как важно быть добродетельной и чистой, и тогда награда, уготованная Светлыми, обязательно найдет, догонит, настигнет – не отобьешься.

Кукла советника

Елена Литвиненко

Таких, как я, называют шильдами. Флер – мой дар, и он же мое проклятие. Дар позволяет мне влиять на чувства людей и животных, проклятие способно вызывать у мужчин неконтролируемую болезненную страсть. В надежде использовать силу, даруемую флером, меня, дочь безземельного рыцаря и служанки, ввели в древний род. Благодаря своему дару я получила учителей, Наставника и лучшего в мире брата. Но именно проклятие связало меня и Второго Советника князя, лорда Раду Виоре. Теперь ему мало марионетки по...

- "Губки, как..." Что-о? "Створки жемчужницы" Раковины? - заржал он. - Моллюск ты наш, губошлепочный!"

Кукла советника

Елена Литвиненко

Таких, как я, называют шильдами. Флер – мой дар, и он же мое проклятие. Дар позволяет мне влиять на чувства людей и животных, проклятие способно вызывать у мужчин неконтролируемую болезненную страсть. В надежде использовать силу, даруемую флером, меня, дочь безземельного рыцаря и служанки, ввели в древний род. Благодаря своему дару я получила учителей, Наставника и лучшего в мире брата. Но именно проклятие связало меня и Второго Советника князя, лорда Раду Виоре. Теперь ему мало марионетки по...

Хотелось кушать, но еды не было. Глупый живот! Как ни корми его – все равно на следующий день попросит еще… Было бы здорово наесться один раз, а потом целый месяц не переживать об обеде. Говорят, так только драконы умеют.

Кукла советника

Елена Литвиненко

Таких, как я, называют шильдами. Флер – мой дар, и он же мое проклятие. Дар позволяет мне влиять на чувства людей и животных, проклятие способно вызывать у мужчин неконтролируемую болезненную страсть. В надежде использовать силу, даруемую флером, меня, дочь безземельного рыцаря и служанки, ввели в древний род. Благодаря своему дару я получила учителей, Наставника и лучшего в мире брата. Но именно проклятие связало меня и Второго Советника князя, лорда Раду Виоре. Теперь ему мало марионетки по...

– Я просто… Просто представила… – Я крепко держала окружающих флером и изо всех сил пыталась выжать хоть слезинку. – Я представила, что бы было, приди я в «Голубку»… О боги, моя репутация!..
В инструкциях явно не было указано, что делать с рыдающими юными леди. Стража переминалась с ноги на ногу, капитан растерянно, совершенно по-бабьи, всплескивал руками и предлагал то воды, то чиару, то провожатого. Тим бы меня сразу раскусил, подумала я. И потребовал бы перестать ломать комедию.
Промокнув платком несуществующие слезы, я всхлипнула в последний раз и выпрямилась в седле.

Кукла советника

Елена Литвиненко

Таких, как я, называют шильдами. Флер – мой дар, и он же мое проклятие. Дар позволяет мне влиять на чувства людей и животных, проклятие способно вызывать у мужчин неконтролируемую болезненную страсть. В надежде использовать силу, даруемую флером, меня, дочь безземельного рыцаря и служанки, ввели в древний род. Благодаря своему дару я получила учителей, Наставника и лучшего в мире брата. Но именно проклятие связало меня и Второго Советника князя, лорда Раду Виоре. Теперь ему мало марионетки по...

– Мы же не пойдем в бордель, правда? – осторожно спросил мой приятель.
– Как это не пойдем? – возмутилась я. – Я ни разу не была в борделе!

Кукла советника

Елена Литвиненко

Таких, как я, называют шильдами. Флер – мой дар, и он же мое проклятие. Дар позволяет мне влиять на чувства людей и животных, проклятие способно вызывать у мужчин неконтролируемую болезненную страсть. В надежде использовать силу, даруемую флером, меня, дочь безземельного рыцаря и служанки, ввели в древний род. Благодаря своему дару я получила учителей, Наставника и лучшего в мире брата. Но именно проклятие связало меня и Второго Советника князя, лорда Раду Виоре. Теперь ему мало марионетки по...

Я у него вечно была то дурой, то идиоткой. Иногда слабоумной. Когда выросла – повысил до бестолковой.

Кукла советника

Елена Литвиненко

Таких, как я, называют шильдами. Флер – мой дар, и он же мое проклятие. Дар позволяет мне влиять на чувства людей и животных, проклятие способно вызывать у мужчин неконтролируемую болезненную страсть. В надежде использовать силу, даруемую флером, меня, дочь безземельного рыцаря и служанки, ввели в древний род. Благодаря своему дару я получила учителей, Наставника и лучшего в мире брата. Но именно проклятие связало меня и Второго Советника князя, лорда Раду Виоре. Теперь ему мало марионетки по...

Люблю запах бумаги, краски, кожи обложек. Даже запах книжной пыли люблю, хоть и чихаю от нее, как от перца.

Кукла советника

Елена Литвиненко

Таких, как я, называют шильдами. Флер – мой дар, и он же мое проклятие. Дар позволяет мне влиять на чувства людей и животных, проклятие способно вызывать у мужчин неконтролируемую болезненную страсть. В надежде использовать силу, даруемую флером, меня, дочь безземельного рыцаря и служанки, ввели в древний род. Благодаря своему дару я получила учителей, Наставника и лучшего в мире брата. Но именно проклятие связало меня и Второго Советника князя, лорда Раду Виоре. Теперь ему мало марионетки по...

Чем, по сути, вызвано это ощущение пустоты, которое томит меня все последние недели? Ясно чем. Мне не по нраву, что я перестал быть главным героем авантюры. Вернусь в главные герои.

Дарить надежду собственному народу — именно для этого нужен враг. Говорят, патриотизм — последнее прибежище подонков. Не имея моральных принципов, мерзавцы обычно заворачиваются в знамя. Все канальи беспокоятся о чистоте своей канальей расы. Нация — это из лексикона обездоленных. Самоосознание строится на ненависти. Ненависти к тем, кто отличается. Ненависть необходимо культивировать. Это гражданская страсть. Враг — это друг всех народов. Нужно кого-то ненавидеть, чтобы оправдывать собственную мизерность.

В каждой компании есть кто-то, любящий обязательно что-нибудь ляпнуть не вовремя и не по делу. И вот звучит несолидный вопрос

Зачем было писать эту книгу и садиться в тюрьму, когда известно, что читающие люди — и без того по убеждениям республиканцы, а те, кто поддерживают диктатуру, — ничего не читают, и они-то, безграмотная деревня, получив доступ к общему голосованию, известно кому отдают голоса.

Когда я подрос и стал понимать больше, дед добавил еще одну подробность. Евреи, сказал он, мало того что спесивы, как испанцы, неотесаны, как хорваты, алчны, как левантинцы, неблагодарны, как мальтийцы, наглы, как цыгане, немыты, как англичане, сальны, как калмыки, надуты, как пруссаки, и злоязыки, как уроженцы Асти, они еще и прелюбострастники по причине безудержного приапизма, причиненного обрезанием, в чем великое несоответствие между их плюгавыми фигурами и громадностью пещерного тела внутри срамного их недокалеченного выроста.

Против демократии есть только это единственное верное средство — общенародное голосование.

Там пятьсот страниц с походом. Это он напрасно. Очернительская книжонка должна читаться за полчаса…

Что за месть, если убиваемый не знает, что убиваешь его ты?

Никогда люди с таким энтузиазмом и полнотою не творят зло, как когда они его творят во имя религии.

— Э, — сказал он, — в мире оккультизма все так взаимоперетекает… Добро и зло… что добро для одних — зло для других. Но и в волшебных сказках тоже разница между феей и ведьмой — это вопрос возраста и внешности.

для врача открыты двери всех семей, и шире, чем для священника

Ненависть — истинная природная страсть. Аномальна как раз любовь. За нее Христа и распяли.

Если шпион намерен открыть нечто доселе неслыханное, пусть он расскажет именно то, что нетрудно приобрести на любом второсортном книжном развале.

Симонини сказал себе — смешно. Все деспотические власти деспотичны одинаково. Прочтите настоящего Макиавелли, и вы предскажете, что станет делать Наполеон Третий.

Гэдон оказался скептичным, ироничным и ехидным. Мой любимый тип: не верящих ни во что.

Я не собираюсь уничтожать евреев. Могу сказать, что евреи мое оружие. Я намерен укреплять моральные устои русского народа и не желаю (или, лучше сказать, не желают те, чьи желания для меня закон), чтобы этот народ поворотил свое недовольство против царя. Так что нужно иметь врага. Незачем искать его, ну не знаю, среди татар или среди монголов, как искали наши бояре в старину. Порядочный враг, устрашающий и узнаваемый, должен быть прямо в доме или у самого порога дома. Вот поэтому евреи. Провидение господне ниспослало нам их. Так используем, черт возьми, и да ниспошлет он всегда нам еврея или двух, чтобы было кого ненавидеть. И бояться. Дарить надежду собственному народу — именно для этого нужен враг. Говорят, патриотизм — последнее прибежище подонков. Не имея моральных принципов, мерзавцы обычно заворачиваются в знамя. Все канальи беспокоятся о чистоте своей канальей расы. Нация — это из лексикона обездоленных. Самоосознание строится на ненависти. Ненависти к тем, кто отличается. Ненависть необходимо культивировать. Это гражданская страсть. Враг — это друг всех народов. Нужно кого-то ненавидеть, чтобы оправдывать собственную мизерность.

Каждый культурный человек думает, что он — важная часть миропорядка. Это такое же заблуждение, как суеверность у безграмотных людей.