...я оставляю эту студентку для дополнительных занятий!
Драк-шелле вновь начал закипать:
– Напополам ее порвем? Полагаю, тебя интересует только нижняя половина, блудливый сукин сын?
– Мы действительно давно не виделись, Май, раз ты забыл – для моего блудливого характера подойдет любая половина и всякая останется довольной.
К его манере излагать мысли я уже успела привыкнуть. Это не было обидно. Он не оскорблял именно меня – как любой справедливый учитель, он одинаково ненавидел всех студентов.
Перейти грань очень легко, тяжело потом признаться самому себе, с какой же легкостью ты сделал это...
— Да, я… помню. Это было страшно, и… что же это получается? Я… я чудовище, да? Зверь?
— Ну что ты, дочка, — обняв её, хохотнул Велесов. — Ты страшнее любого зверя. Ты — берендей!
А дуэль… Дуэль-то была не из-за девчонки.
— А из-за чего?
Я задумался, и не нашел ничего лучше, чем снова вспомнить латынь:
— Главная причина — аuctoritas и dignitas, Людвиг Аронович. Достоинство и репутация.
— Херами, значит, мерились, — подытожил гном, сняв тюбетейку и почесав лысеющую голову.
Вы уже доказали, что вполне можете со всем справиться и отлично за себя постоять.
Ах, нет, простите.
Когда я вас увидел, вы лежали на столе, а не стояли.
Но ничего, полежать за себя – это тоже большое дело.
Хуже отсутствия навыков только ложная уверенность в их наличии.
Барт улыбнулся Санджаю фирменной улыбкой королей Георгов — "посмотри на мои зубы и представь их на своей глотке".
Хочу, чтобы вы оба запомнили первое и единственное правило, которым будете руководствоваться и впредь: «Ничто не имеет значения, кроме значения, которое ты сам придаешь всему, что тебя окружает».
При этом у них были настолько приторно-сладкие выражения лиц, что в какой-то момент рыбный салат показался мне десертом.