Книги Ана Сакру
Эдуард Альбертович — новый преподаватель философии в нашем ВУЗе. Красивый, умный, сексуальный, свободный… По нему сходят с ума все девушки, начиная с педагогов и заканчивая студентками. А он… Он тоже отвечает взаимностью и тем, и другим.
А конкретнее — нам обеим…
#сцены_секса_спорного_характера
Авторы не в себе.
Возможен БДСМ, МЖМ и апокалипсис.
В тексте есть: очень откровенно, все сложно, неадекватные герои
Ограничение: 18+
Каждые сто лун высшие из Волчьей Конфедерации устраивают для себя кровавое шоу – отправляют сто девушек на Араю, планету-тюрьму для своих собратьев-оборотней.Этих девушек называют Жертвенной сотней. Потому что для них – это верная смерть. Тысячи одичалых волков-заключенных ведут на них охоту. Преследуют, настигают и, истосковавшиеся по женщине, замучивают до смерти.Я – Дина, жительница порабощенной планеты Земля, признанная негодной для размножения и потому выбранная в Жертвенную сотню. У меня...
Конец уходящего года. Заснеженный особняк, в котором проходит разнузданная вечеринка, грозящая затянуться на все новогодние праздники.
Она — журналистка, проникшая внутрь с толпой привезённых эскортниц.
Он — один из главных подозреваемых в её расследовании.
А ещё он захотел именно её.
И нет возможности отказать.
А значит…Будет ГОРЯЧО)
В тексте есть: противостояние, властный герой, откровенно
Ограничение: 18+
Даже если вы попали в другой мир и местные пытаются вас сжечь на костре, все равно есть два выхода: Первый- умереть достойно,чтобы какой-то там их Бог вас принял. Второй- стать ходячим проклятием для захватывающих в этот момент город викингов. Что бы вы выбрали? Вот и я тоже... Кстати, а где здесь можно помыться после костра? А кроме ручья? А, ясно, спасибо, извините... В тексте есть: от ненависти до любви, остроумная попаданка, заносчивый викинг #мир, близкий к Скандинавии в эпоху...
Хабиб Мансурович Сатоев, в прошлом чемпион по вольной борьбе, а в настоящем успешный бизнесмен, в кои то веки никого не трогал и ехал себе спокойно на долго откладываемую помолвку в родное село своего отца. Мадина Фаридовна Косулина, в девичестве Ахмедова, падчерица губернатора одного далекого края и младшая дочь убитого криминального авторитета того же края, в кои то веки решила отдохнуть без семьи и ехала на горнолыжный курорт, чтобы отметить наступающий Новый год. И за что им эта встреча? ...
Арн Конуг, будущий князь Севера, по настоянию отца решает соблазнить юную Ариадну, дочь принца Элии и бывшей рабыни-землянки. Но что делать, если сейчас между ними лишь груз накопленных обид и унижений, тянущихся с самого детства, и строптивая принцесса последняя, кого бы он хотел видеть на месте своей жены…Хотя… Ведь можно сначала заманить, а уж потом за все отыграться и показать этой змее, где ее место. Или нет?
Любовная фантастика, Попаданцы, Историческое фэнтези, Самиздат, сетевая литература, Славянское фэнтези
Оля: Мы были любовниками. Но он предал меня - во всем зависящую от него попаданку. Выбрал власть, женившись на другой и отдав меня своему врагу. Я сбежала, решив развить доставшийся мне дар ведьмы, чтобы найти наконец своё место в новом мире. Теперь я хочу одного – больше никогда его не видеть. Бьорк: Мы были любовниками. И я всем рискнул ради неё. Развязал войну, подвергнув опасности свой дом и народ. Но она сбежала, предпочтя мне путь ведьмы. Теперь я хочу одного – больше никогда её не...
— Что, Тайка, веришь?! Что убийца я? — выгнул Кир бровь, дергая корпусом и заставляя конвой притормозить. Тая сглотнула. Режущий по-живому взгляд Кирилла было невозможно вынести. Будто это ее во всем обвиняли, а не его. — Раньше я ни за что бы не поверила. Но теперь не знаю, на что ты способен. Кажется, на все. Ты…Плохой человек… — пробормотала задушено. У Кира дернулась щека. Взгляд застыл и так резко стал непроницаемым. — Отлично, — отозвался Кир ровным, ничем не окрашенным голосом, — Я...
ОДНОТОМНИК! -Послушай меня, рахат-лукум. Я моргнуть не успеваю, как пальцы Антона уже фиксируют мой подбородок, а серые со стальными переливами глаза оказываются в паре сантиметров от моих. Дёргаю головой, но не вырваться. Его дыхание обжигает мою щёку. В груди начинает дребезжать от неконтролируемого страха, затапливающего меня. Он не должен быть так близко, не должен меня так трогать, не должен такое говорить. Нельзя! -Пусти...- шепчу, но парень будто не слышит. -Ты даже не понимаешь,...
Эта свадьба стала настоящей катастрофой, начавшись с конфуза в туалете и закончившись двумя полосками на тесте.
Полосками, которые, я думала, что не увижу никогда.
Полосками, подаренными мне самым неподходящим для этого человеком в мире.
Рамиль, я тебя убью!
Но сначала МЫ будем рожать!
— Иван Романыч… — она врезалась в меня затуманенным взглядом, — а в вашем роду шизофреники были? Я чуть не подавился, но профессиональный покерфейс работал исправно, когда, выгнув бровь, уточнил: — Намекаете, что у меня проблемы с головой? — Нет, что вы! — открестилась эта малахольная. — Просто я должна знать, с какими проблемами могу столкнуться в будущем, — произнесла заплетающимся языком. — Мне срочно нужен ребенок! И я решила, что отцом должны быть вы! Нервно поправив воротник рубашки и...
— Паш, там к тебе Паша должна приехать. Ты, будь добр, девочку… — Ален, повтори?! Я не понял. Кто ко мне должен приехать? — перебиваю сестру. Тревожное предчувствие подкатывает к горлу. Интуитивно оборачиваюсь и кошусь на входную дверь, за которой стоит эта наглая стерва. — Ну Паша. Паулина. Забыл, что ли? Дочка Ванькиного брата. Ой, ну, Паш, серьезно не помнишь? Перед глазами всплывает образ худой угловатой девчонки с сеном вместо волос на башке. Не может быть. Это она??? — Ну помню… Была...
- Две недели, Анна,- тягучий взгляд обволакивает фигуру и застывает на шее, словно удавку накидывает. - Четырнадцать дней на берегу океана, и мы расстанемся с вами. А на зарплатной карточке в новую жизнь вы унесёте двадцать окладов. Как вам такая отработка при увольнении? Я сглатываю собравшуюся слюну и часто моргаю, стараясь не отводить глаз. Тело лихорадит от напряжения. Это чуть больше миллиона, будь оно неладно. Хватит и кредит идиота-мужа закрыть, и на какой-никакой ремонт в погоревшей...
Пальцы до боли сдавливают нежный подбородок, заставляя девчонку посмотреть ему в глаза. Ее зрачки расширяются, поглощая и без того почти черную радужку. Страх, животный страх плещется в глубине. Оливковая кожа холодная, будто на улице стужа, и мурашки ползут по рукам, поднимая тонкие волоски. Она в ужасе. И она из его рода. Это может означать только одно. Губы принца нервно дергаются, обозначая хищную улыбку. Он склоняется к ощутимо задрожавшей рабыне и едва слышно шепчет ей на ухо. — Ну...