...всё, что у нас есть - это мы. И, какой бы быстротечной, ненастоящей ни была жизнь, она - наша.
- Как у тебя получается так спокойно говорить об этом? - спросил он тихо, помолчав.
- Я - человек. Осознавать свою смертность и зыбкость мира вокруг - вот что значит, в конечном итоге, быть человеком.
Шам криво усмехнулся.
- Я никогда раньше не задумывался о том, сколько вам нужно смелости, чтоб просто существовать.
- Люди часто и сами не задумываются, - сказала я. - На то, чтобы задуматься, нужна отдельная порция смелости. Которой, смею заметить, и так - дефицит.
Право, пусть сами разбираются в своих сложных геометрических фигурах! В такие штуки лучше не вмешиваться постороннему.
Особенно когда у треугольника, вопреки всем законам геометрии, все углы немножечко тупые.
Люди никогда и ничего не делают ради кого-то. В конечном, сухом итоге все порывы на свете эгоистичны, потому что у нас нет ничего, кроме нас самих. Другой вопрос, что "я сделал это ради вон того бедняги" - отличное оправдание на все века. Гнилое оправдание, будем честны. Потому что потом, повесив на шею табличку "я делаю это ради", люди начинают думать, что им все должны. И тот, ради кого якобы принесены жертвы, и те, кто вокруг... Это же замечательно - быть хорошим! Отличное оправдание, как ни странно. Но только вот всё, что мы делаем, мы в конечном итоге делаем ради себя: собственного спокойствия, счастья, самоутверждения, продолжения, идеи. Мы спасаем других, потому что видим в них себя - отражение, часть, будущее или прошлое... Если же человек думает, что жертвует ради кого-то, то тут варианта два: либо он обманывает сам себя, либо кто-то обманывает его. Зачастую же и то, и другое справедливо.
- Но ты ещё хочешь казаться хорошей, - оскалился ветер. - А это даже хуже, чем просто быть хорошей. Знаешь, в чём вечная проблема со словом "казаться"? В том, что приходится ориентироваться на общественное представление о явлениях - которое, увы, всегда лжёт. Что уж там, я даже знаю, как выглядит портрет "хорошей девочки" в примитивном человеческом сознании. Вариаций много, суть одна: она всегда - жертва.
- Что?! - возмутился Шам. - Да как они посмели?! Они у меня узрят такую истину, что жить не захочется! Заставлю их всю жизнь говорить одну только правду!
Ух ты. Если разобраться, действительно ужасное наказание - мало кто из людей задумывается, насколько важной частью нашей повседневной жизни является ложь.
Любовь - ходовой товар, - продолжил пророк, которого мы заслужили. - С ней отлично идут пустые надежды, самоутверждение, чувство важности, мерзкие подробности и ложь. Люди покупают ложь намного легче, чем правду. Ложь веселее и проще; такие дела.
...
- Потому-то любовь и стала товаром, - говорил Джоджи. - Хочешь продать историю? Расскажи её о любви, причём или грязно, чтобы можно было подразнить запретное - или так просто, как только можно. Чтобы любовь вроде как и была, а делать для этого ничего не надо было. Чудеса даром! Налетай! Грязь и халява - вот что легко продать.
Приятный человек. Корыстный, но адекватный и не лишённый сострадания. Люблю таких больше всего - от них не стоит ждать ни экстатически-безумных поступков, ни кровавых знамён, поднятых за идею, ни бессмысленных подлостей.
Лучший тип людей, если кто спросит меня. Хотя нет, не так. Самый удобный... это высказывание точнее.
Потому что подлинные "самые лучшие" одновременно с тем и "самые худшие" тоже. Крайностям всегда тяжело адаптироваться в обществе, будь они со знаком плюс или минус.
Крайности очень редко бывают удобны - или приятны в общении.
Я сидела и тихо радовалась, что рубашки в этой чудесной культуре девушкам не принято снимать никогда. Вообще. В них предписывалось оставаться и в постели с мужем (минимум три нижних рубашки для первой брачной ночи, не бес начихал), и в купальне (одна, но плотная), и у лекаря (на минуточку, четыре).
- Но это же символично, - улыбнулась я. - Карета превращается в тыкву, Золушка - в служанку (или в мясную кашу, если не успеет выскочить), кони - в мышей... Соль в том, что после бала каждый всё равно займёт своё место. Вот что на самом деле должна помнить каждая Золушка.
Прошло, наверное, несколько минут... В этом смысле "несколько" - удобное слово; за ним может скрываться любое число от единицы до бесконечности, потому-то его так любят политики, лгуны, поэты и влюблённые. Несколько... хорошее мерило для исчисления счастливых минут, да-да...
леди Адри: "Держите своё ценное мнение о традициях и обычаях других стран при себе: в чужой Храм со своими заветами не лезут. Уважайте правила, придерживайтесь их и даже не пытайтесь отыскать хоть толику смысла. Это чужая культура, и те, кто вырос в ней, могут понять её. Вы же - просто гости."
Иногда я задаюсь вопросом - а не безумна ли я? Потом себя успокаиваю: нет, просто уродилась идиоткой. Ничего серьёзного, как говорится.
Как любил говаривать тятя в таких случаях, сколько реальность не отрицай, иметь с ней дело все равно придётся.
— Зачем это все? — вот не зря тятя говорил, что иногда глупые вопросы — это самое умное решение!
Стыд в этом смысле интересное чувство — он чаще гложет тех, кто вовсе не должен его испытывать.
Это было ожидаемо, но внезапно — то самое сочетание, обычно означающее самые хитровыкрученные неприятности.
— Берите-ка вы вот эту корзинку, покрывальце и валите в сад — я буду готовить пирог, а это занятие интимное, не то что всякие там консумации брака, так что нечего здесь толочься.
— Это ты, — шепчет, — Правда ты, ну надо же!
Я его хвостом по голове на всякий случай погладила — видно же, совсем чердак протекает у болезного! Вот уж точно впору сказать: мой хозяин — идиот.
А вот тут у нас задница на букву с, то бишь, Ситуация.
- Очень приятно познакомиться, лорд Каотор.
- Ага, так ты знаешь, кто я, - протянул он. - Значит, дело в желании. Что, неужто собралась попроситься за меня замуж?
- Нет, конечно! - от удивления я даже разозлилась. - Что я, совсем безумица, что ли?!
Он опешил, это было заметно.
- Знаешь, вот сейчас было даже немного обидно, - сказал он задумчиво. - Я-то считал себя довольно перспективным женихом... или это такая вариация спектакля на тему "я не такая"?(с)
Людки, когда ревут, становятся на редкость страшными! Нос распух, глаза покраснели… Жуть! Бонни — и тот красивей! Иди, иди! А то я, бедненький, заикой останусь…
Этот мужчина не может стать всей моей жизнью и даже моим мужем, но... любовь - это не про жизнь, пожалуй.
Это про мгновения, которые придают этой самой жизни смысла.
- А эти ужины... они ведь могут перерастать в деловые завтраки, верно?
- Не сомневайся, - к моему удивлению, его улыбка была скорее не самодовольной, а радостной.
Мы с матерью Каотора застыли друг напротив друга. Она на меня смотрела - знаете, один из тех колдовских взглядов, под которыми загораются мелкие предметы и убегают испуганные люди.
Мёртвый лорд Аколло пытался откреститься от внепланового трудового подвига, демонстрируя свои тридцать кинжалов, воткнутые в тело, и оторванную голову. Я, конечно, бурной прижизненной биографии призрака позавидовала, но отлынивать не позволила: голова в мужике все равно не главное.
Эльф там он или нет, а от сытной еды добреют все!