Судьба... Теперь-то мы осознали. Судьба, прежде всего... Там, в глубинах космоса, созрел грандиозный темный замысел, который сквозь мили и годы мчался к своей кульминации. Несся к нашей планете и к той последней, критической секунде, когда мир замер на краю гибели. А потом... слово взяло проведение.
Человечество, едва оправившись от последствий ядерного апокалипсиса, окунулось в кровавый омут нескончаемых боёв за ресурсы и зоны влияния. Идёт двадцать второй век, и люди не знают, что такое "мирная жизнь". Возникшие на руинах старых государств Индокитай, Халифат, Япония, Бразилия, Североамериканская Коалиция и Евразийский Союз рвут Землю на части в тотальной безъядерной войне. Вторая книга цикла "Умри стоя!".
Всё самое прекрасное происходит тогда, когда ты этого ну никак не планируешь. Чонгука бесит каждый из этих ноющих и жалующихся на жизнь идиотов. Это выпускной год, он тяжело работал все шесть лет, и теперь ждёт, возможно, от судьбы каких-нибудь достойных подарков. Но что делать, если подарком окажется тот, кого захочется коснуться?
Сеул потрясает серия жестоких убийств, совершаемых неизвестным психопатом с определённым почерком. Какое место во всей этой истории получит молодой, вечно пьяный мажор, оказавшийся не в том месте, не в то время?
Хельмуту Ротштейну двенадцать. Два года назад он потерял маму, и с тех пор живёт в собственном мирке, полном таинственных образов и рисунков. Его отец, часовщик, после ухода жены замыкается в себе и мало интересуется сыном. Когда Отто Леманн, постоянный клиент и хозяин города, отмечает у Хельмута талант к рисованию, мальчик отправляется в художественную школу. Хельмуту предстоит обрести настоящих друзей, стать художником и раскрыть главную тайну - что на самом деле случилось с его матерью.
Павел Риваков - обычный парень и безалаберный студент. После смерти старшего брата он замыкается в себе. Семья Павла развалилась. Единственным близким ему человеком остаётся университетская подруга Ярослава. На литературном вечере Ярослава знакомит его с Мишей Кропоткиным - пишущим стихи романтичным мальчиком из благополучной, правильной семьи. Они убеждают Павла, что выход есть. Иногда необходимо отпустить и попытаться жить дальше...
Случайная встреча на мосту, как в шаблонной дораме. Чонгук студент из Китая, Тэхёну надоело жить. К чему приведёт это знакомство? И приведёт ли вообще? Ведь одному из них явно не до знакомств, а второй не особо пока что понимает по-корейски.
— Вот тут сегодня что-то сломалось, Ви, мне больно, очень больно, от самого себя, я никогда себя ни за что так не ненавидел, — по щекам снова текут горячие слёзы. Он видит, что этими своими словами делает Ви ещё больнее.
Все попаданцы бывают разные. Бойцы, солдаты, супергерои... Ну а он что? Он простой молодой дальнобойщик, который кроме КамАЗа ничего не воспринимает, да и работает по воле попаданца на Overwatch... В общем, весело живет.
Всемогущий Дьявол Адольф Гитлер натравил на человечество Коронавирус. Чтобы справиться с новой напастью погибшего в боях за Донбасс полковника Петра Дегтярева отправляют в трипреон – гипернаноэлеметнарную частицу из которой состоят бипреоны из которых состоят преоны, а из них кварки. Обновление абсолютного рекорда среди попаданцев
Новелла напечатана в интернет-журнале "Полтора парсека" 13\2013г. Эта работа - стёб, и ничего более, на избитые штампы, хотя и со своей "ложкой мёда". Совсем другое дело - новелла "Бог", где бог и присутствует, всего то в нескольких предложениях, но зато как!
С милостивого разрешения автора этого рассказа Сергея Ткача, я несколько переформатировал его, не изменяя сюжет данного произведения. При желании вы можете сравнить оба произведения, прочитав изначальную редакцию рассказа "Древняя кровь" в персональном разделе С.Ткача "Самиздата" библиотеки Мошкова.
Иногда даже очень "крутые" парни бывают, прошу прощения за невольный каламбур, не круче яиц, сваренных "в крутую". Эта новелла - какая-никакая, но попытка внести в фантастический сюжет психологическую составляющую.
Я не пишу рассказы, а тут впридачу еще и фантастика получилась, в которой есть даже и некий формальный посыл к знаменитой сказке, как выражение моего восприятие этих, зачастую всегда немых, собратьев лягух.