– Это зашло слишком далеко, – заявил он, пока они шли к входу в отель. – Сказать человеку, даже такому плохому, что ты убила его жену и сына?! Это чересчур.
Кейлин остановилась под навесом крыльца и повернулась к нему лицом.
– Почему?
– Есть же грань!
– И где она проходит?
– Она отделяет нас от таких людей, как…
– Да хрен с ним, Уилл! Пусть этот стервец почувствует, каково это – терять близких.
СОРЕВНОВАНИЯ — ЭТО ИСКУССТВО ЗАБЫВАТЬ О СОМНЕНИЯХ, БОЛИ, ПРОШЛОМ И ПРЕДЕЛАХ СВОИХ ВОЗМОЖНОСТЕЙ.
– Если кто-нибудь, несмотря на такое его состояние, спокойно подойдет к нему и скажет ему правду, то есть, что ума у него нет, а не мешало бы его иметь, но что поумнеть можно, если только подчинить себя этой цели – приобретению ума, легко ему будет, по-твоему, выслушать это...?
Какие представления о мире, чувства и знания наполняли эту странную голову? Что хранила память жителя чужого мира, какие образы с его родной планеты носил он по нашей Земле? Знал ли он тоску по родному миру, жажду великих истин, любовь к прекрасному?
Умрите без меня, если хотите. Живите для меня, если не боитесь
When in doubt, be patient, and watch.
Мы притворяемся, что нам все нипочем и что наши сердца тверды как сталь, а потом напиваемся вусмерть и проклинаем подонка,
который украл любимую женщину.
Мы не знаем, что ждёт нас в жизни. Как отличить предначертанное от случайности? И как иметь уверенность хоть в чем-то?
— И если не знать, что такое грусть, то как же узнать, что такое счастье? — спросила она. — К тому же умрет каждый.
– Я пойду с тобой.
– Спасибо, я лучше сама,– сказала Кларк, ускоряя шаг, словно это могло помочь отделаться от парня, который преследовал ее по всей Солнечной системе.
Есть два случая, когда священная красота Мироздания становится ослепляюще очевидной, и они идут рука об руку. Первый возникает, когда мы ощущаем нашу земную недостаточность в этом мире, а второй – когда мы ощущаем, насколько этот земной мир недостаточен для нас.
Все-таки красивые девушки – страшные люди.
Моя сестра как-то рассказала историю о выражении "мало-помалу", которое услышала от своей кубинской свекрови, - та хотела объяснить, что не стоит сразу пугаться очень большой задачи, а надо решать её по частям, но постоянно. "До сих пор, стоит мне замереть перед проблемой, которая кажется неподъёмной, я словно наяву слышу, как свекровь шепчет мне со своим сильным испанским акцентом: "Мало-помалу..."" - призналась сестра.
Где же та граница, за которой любовь превращается в невыносимую муку для обоих? И почему оба терпят, хотя она становится все невыносимее?
Потому что миром правит любовь, какая бы она ни была – светлая, добрая, слепая или жестокая. Она всегда выше всего, она сильнее любого чувства, она способна на изощренное коварство, только бы выжить. И если кто-то скажет, что любовь легко превращается в ненависть, не верьте ему. Это не ненависть, это любовь, но оскорбленная и защищающая.
Бывает, что женщина встречает жалкую развалину и решает сделать из нее здорового мужчину. Иногда это удается. Бывает, что женщина встречает здорового мужчину и решает сделать из него жалкую развалину. Это ей удается всегда.
И еще этот хлеб на закваске, у него такой вкус, будто взяли блевотину и завернули в бумагу. Да вдобавок козий творог, он похож на такие, знаете, бляшки, которые появляются в артериях у курильщиков, им в школе показывали фильм, и Холли теперь никак не может выбросить эти бляшки из головы.
Надо постараться всегда быть такой – беспечной и спокойной, не слишком эмоциональной, а если и проявлять эмоции, то с юмором и шармом, не досаждая окружающим.
На кухне повисла тишина. Так бы она и висела, несчастная, под потолком, размеренно покачиваясь и вываливая посиневший язык, если бы Петр не обрезал веревку, начав говорить
дорога становится короче для тех, кто идёт беседуя.
– Я думала, художественная литература – искусство сотворения подлинности из фальшивых материалов.
- ...Ты жива. Это главное.
- Я мертва. Понимаешь, мертва. Я даже не дышу, только притворяюсь. И пульса нет.
- Ну, хватит плакать. Мертвые не плачут, а пульс - это не важно. Важно, что есть люди, которые тебя любят.
Но самое паршивое то, что нам предстояло поселиться вместе с Ингве – одним идиотом, с которым маме взбрело в голову съехаться. Если любовь толкает людей на подобные глупости, я нипочем влюбляться не стану!
Ты, оказывается, не дурака валял, а высокие моральные качества демонстрировал!
Прерия — это большая книга, мисс Пойндекстер, интересная большая книга, надо только уметь читать по ней.
Хорошо не одевайся, Добела не умывайся, У соседок очи зорки, Востры языки!