Собраться вокруг огня, как бы скудно он ни горел, – язык универсальный, переводчик тут не нужен.
Счастье в конце концов возвращается.
Да, я уже тогда любила книги.
В книгах все было просто и понятно. В любовных романах главная героиня всегда обретает своего принца на белом коне, в приключенческих – герой находит потерянные сокровища, а в балладах рыцарь спасал свою принцессу. А в жизни…
В жизни просто не бывает.
"В оковах не рождается никто. В цепи человек человека заковывает."
Ты не можешь судить о книге, не прочитав ее от корки до корки.
Мое неистовство столкнулось с миром, и остался только мир.
Остерегайтесь людей, склонных к политическим играм: в них амбиции сочетаются с отсутствием таланта. Политики — это неудачливые адвокаты, учителя, даже официанты.
Ей просто нравилось флиртовать, а он игру поддерживал.
Отсутствие ответов - худшее из наказаний.
Возникает вопрос: велико ли отличие синдрома Аспергера от классического детского аутизма (симптомы аутизма у трехгодовалых детей соответствуют обеим формам недуга) или синдром Аспергера является разновидностью детского аутизма, проявляющейся у наиболее одаренных «высокофункциональных» людей? (Изабель Рэпин, невролог, специалист в области аутизма, указывает на то, что индивидуум, страдающий классическим аутизмом, и индивидуум, страдающий синдромом Аспергера, отличаются друг от друга двумя биологическими особенностями даже в тех случаях, когда часть симптоматики на поведенческом уровне совпадает). Также неясно, следует ли считать симптомами аутизма пристрастие человека к одному-единственному занятию, ярко выраженную рассеянность, необщительность— особенности людей, которых нередко считают странными, эксцентричными, нелюдимыми.
Нигде вообще нигде нет социальной справедливости если только сам не возьмешь все в свои руки.
Как сказал Рулав, грязь может налипнуть на золотое кольцо, но золотом сама от этого не станет
Правило побочных эффектов. Наказание должно ока¬зывать наибольшее воздействие на тех, кто еще не совер¬шил проступка; рассуждая логически, если можно быть уверенным в том, что преступник не совершит преступление повторно, то это должно доказывать другим, что он наказан. Центробежное усиление воздействия, приводя¬щее к парадоксу: в расчете наказаний наименее интересным элементом является преступник (если нет оснований полагать, что он совершит преступление еще раз). Беккариа иллюстрирует этот парадокс, предлагая заменить смертную казнь пожизненным рабством. Не является ли такое наказание физически более жестоким, чем смерть? Вовсе нет, говорит Беккариа: ведь боль, причиняемая рабством, подразделяется для осужденного на столько же частей, сколько мгновений ему осталось жить; это бесконечно делимое наказание, элейское, куда менее суровое, чем исполнение смертного приговора, недалеко отстоящее от публичной казни. Но для тех, кто видит рабов или представляет их себе, претерпеваемые ими страдания концентрируются в одной единственной мысли; все моменты рабства стягиваются в одно представление, которое становится поэтому более ужасным, чем мысль о смерти. Это экономически идеальное наказание: оно минимально для того, кто его претерпевает (и будучи превращен в раба, не способен совершить свое преступление еще раз), и максимально для того, кто рисует его в воображении. «Среди наказаний и способов их применения соразмерно преступлениям надо выбирать средства, производящие наиболее длительное впечатление на умы людей и наименее жестокие по отношению к телу преступника»
Мужчины заводят любовниц для разнообразия сексуальных ощущений, а женщины, как правило, – из-за отсутствия внимания. И в том и в другом случае причина одна – надоели они друг другу. Хочется новых впечатлений. Ну а где впечатления, там, возможно, и новая любовь. Сначала изменил, потом и полюбил, очень часто так и есть.
Женщина была темноволосой и порывистой: в ушах подвески из хрусталя, чистый овал лица с милыми ямочками, золотистая кожа и смех, вспыхивающий, как костер в ночи. Но еще в её лице виделась сосредоточенность душ, вся жизнь которых проходит внутри, и лукавая строгость, с годами приобретающая особый серебряный блеск.
Не смеяться надо мной будут люди, а восхвалять меня; это так же верно, как то, что земля стоит на месте.
- Проси, чего хочешь! - расщедрился Гволкхмэй. - Кроме трона. Трон не дам.
Когда вы проходите через комнату, где сидит ваш ребенок, и просто улыбаетесь ему или гладите по волосам, воздерживаясь от дополнительных расспросов о том, покормил ли он собаку или сделал ли уроки, вы даете ему тот самый глоток родительской заботы, который наполняет все его существование особым смыслом.
- Ты боишься, что он окажется умнее тебя? - с сочувствием поинтересовался мой чересчур проницательный друг.
- Вовсе нет, - я покраснела.
- Ну даже если и умнее, - продолжал рассуждать Юрец, пропустив мой ответ мимо ушей, - зато ты… - он запнулся, мучительно соображая, и радостно выпалил: - Зато у тебя веснушки!
«Всю жизнь будешь расплачиваться за единственную ошибку»
М е л и с и н д а.
Да, милый мой, но многим суждено
Ее вблизи увидеть слишком рано
И слишком долго, слишком близко знать!
Но счастлив тот, кто чуждый брег покинет,
Пока еще он полон новизны;
Кто не допьет до пресыщенья кубок
И не увидит, как цветок увял.
...история на Менделеевской улице роковым шлагбаумом разделила его жизнь... (138)
– Конечно. Длинное имя я и сама с трудом выговариваю. – Особенно теперь, когда уже забыла, чего там выдумала. Нет, правда, а как меня зовут-то?!
Я предпочитаю верить и молиться сам, а не через посредство церкви. Уж слишком много посредников на пути будет, обязательно заплутает молитва.
Ты связываешь нас, тогда как должна отпустить.