Легко не замечать очевидного, когда купаешься в любви и свете, в то время как горизонт давно заволокли грозовые тучи.
Надежды рушатся каждый день, вы можете даже не замечать этого, строя новые планы, и, если всякий раз накладывать на себя руки, и девяти кошачьих жизней не хватит. Ты не находишь, что смерть – слишком простой выход из положения?
Люди вообще склонны умирать из-за ерунды. Карточных долгов, неверных возлюбленных, обманутых надежд.
Получается, что произведения, созданные за последние 70 лет, мы можем относить к современному искусству. Однако даже эта точка зрения условна, так как мы также можем говорить об актуальном искусстве – результате последних 30–40 лет развития современного искусства.
Проблема восприятия современного искусства заключается в отсутствии подготовки и нежелании знакомиться с новыми для себя формами, изучать их и уделять этому достаточно времени. А еще проблема вызвана категоричными оценками.
Мы все больше времени проводим онлайн, у нас все больше информации под рукой и все меньше времени на ее обработку. Так что же делать искусству, восприятие которого обычно требует наличия этого самого времени, которого у нас нет? Конечно, перестраиваться. Создавать внятные, яркие и понятные послания, произведения, которые будут увлекать настолько, что из-за них мы на некоторое время забудем о транслировании своих впечатлений от жизни в интернет. Или наоборот, станем выкладывать их еще больше.
В день я в среднем провожу в интернете от 5 до 9 часов. А это бо́льшая часть моего дня. Так почему же искусство, которое будет рассказывать о моем времени, должно игнорировать тему общения в интернете, современных технологий и изобретений, а художники – слепо подражать мастерам прошлого и продолжать традицию, вместо того чтобы говорить о современных проблемах на современном языке?
Прежде всего все художники – это не боги
и не гении, познавшие потаенные грани бытия, а самые обычные люди. Ровно такие же, как и мы с вами. Просто у них другая профессия.
Меня зовут Алена Репина, и я – искусствовед. Чем я занимаюсь? Если попытаться объяснить одним предложением, то можно сказать, что я перевожу с языка художественных форм на вербальный, человеческий. То есть, по сути, я переводчик.
Пустой дом, погруженный во тьму, – что может быть более пугающим и будоражащим фантазию, щекочущим нервы? Все звуки, услышанные днем, всплывают из глубин подсознания, приобретая причудливые формы. Гул автомобильного двигателя может показаться вам органной музыкой, шорох одежды – бестелесным шепотом, а скрип половиц – лязгом цепей. Ночь волнует, ночь рождает фантомы.