Проблемы нужно вместе решать. Это и называется семьёй. Да, Вадик?
– Конечно, любовь моя, – хмыкнул он. – Я всегда сделаю вид, что твоё решение – наше обоюдное.
Я отметил интересное слово, которым ведьмы называют близость мужчины и женщины. Оно звучало несколько угрожающе, даже интересно стало, как она собирается меня «динамить»
Ого, какой он грозный! Хотя, признаюсь, было бы страшнее, будь мужчина одет.
— Вы переходите все границы.
— А вы их не устанавливайте!
– Всё ясно, - подскочил енот. - Убийца – Нейт!
Слуга икнул и, прижав к гpуди чайник, быcтро-быстро помотал головой:
– Это не я!
– Чем докажешь? - подступил к нему енот.
– Э-э… – побелел Нейт и несмело улыбнулся : – Пирожными?
– Тащи, - смилостивился Бальтазар.
— Иногда, чтобы добиться большего, надо пожертвовать малым, — на миг обернулась я. — Например, своей гордостью.
...нет ничего больнее, чем дать отчаявшемуся хрупкую надежду, а потом разбить её.
– Мороженое, – медленно, словно смакуя само слово, прошептала Эйла. Дэсвал, заметив на её лице первую искреннюю улыбку вместо вежливой гримасы, от удивления выронил ложечку. – Я раньше только на картинке видела…
– На вашей планете нет мороженого? – поражённо ахнула Вив.
– Есть, – почему-то виновато поёжилась Эйла. – Но мне его никогда не давали.
– Изверги! – заявила Вив и придвинула ей свою порцию. – Ешь скорее!
Ошейник мне прикупить ещё не хочешь? А может тебе тапочки в зубах принести? Ты только скажи, я Дэпу передам, он и зубы добудет, и тапочки!
Людей мы видим такими, какой стороной они к нам поворачиваются, Лара. И не факт, что эта сторона единственная. Зачастую это лишь привычный подкрашенный фасад ... В чем ты и сама убедилась. Но стрессовые ситуации обнажают истинную личность, снимают шелуху так сказать ... Да, под ней не так красиво, как хотелось бы, но оно настоящее.
Находиться радом с мужем было до чертиков неприятно. Казалось, что от него несет сексом, чужими духами и весь он увешан волосами своих любовниц.
Я поболтала лягушкой перед носом нестандартного:
— Надо Царью в нормальный вид вернуть.
— А что с моим видом ненормального? — возмущённо воскликнула влетевшая в холл Царья.
Я удивлённо посмотрела, как следом за ней вошёл очень грустный Вемуд, и перевела взгляд на приоткрывшую рот лягушку в своей руке:— Вот же дрянь пучеглазая, чтоб тебе три года только комары на завтрак попадались! Чтоб икала от одного только их писка!
— Сколько доброты под вечер, — ахнула Царья. — Злишься, что я пошла на свидание с Вемудом? Но ты же лично его организовала! Призналась бы, что самой нравится, и все.
Вемуд заинтересованно приблизился, но я не обратила внимания на странное поведение лиса. Потрясла лягушку и простонала:
— Вот зачем в общагу залезла? Запутала меня, да ещё и подставила… — Посмотрела на подругу и пожаловалась: — Если бы не эта гадина, я бы ни за что не пошла на волчий этаж!
— Ты что, перепутала меня, — едва не плача, уточнила Царья, — с этой?!
— А ты попробуй мой способ, — предложила она. — Действует безотказно!
Я изумлённо покосилась на подругу:
— Поцеловать его предлагаешь?! Хорошо тебе: чмокнула и сама в лягуху — хлоп! А я что буду делать, если ему понравится? Он же очарованный, забыла?
— А ты в Дэпа — хлоп! — ухмыльнулась Царья.
— А он Койела — хлоп! — стукнула я кулаком по кровати и, вздохнув, дёрнула ногой.
— А его папочка меня из академии — хлоп!
И бурные аплодисменты: всем спасибо, всем прощайте!
Царья посмотрела на Вемуда, сложила вместе ладошки и, прижав их к груди, с придыханием прошептала:
- Но он такой красивый! Отдай его мне...
- Еще и доплачу, - пробурчала я. - Возмешь тушкаими вервульфов?
- Не ем мяса, совершенно серьезно заявила подруга. - Лучше тараканами.
— Ну и гады эти единороги, — пробурчала я. — Да простит меня многоуважаемый Ровьюр за гадов! Змеи гораздо приятнее, чем эти поцелуйчатые на все тараканы кони!
— Мы решили проявить гостеприимство и тоже поприветствовать новеньких.
— Жертв, — тихо добавил кто-то из свиты старосты третьего курса вервульфов. Снова раздались смешки.
— Пессимисты долго не живут. Выше нос!
— Ну пока. Наконец ты от меня избавишься. Поздравляю!
Я растерянно наблюдала, как на лице мистера совершенство то расцветает робкая улыбка, то его прямые брови сходятся на переносице, словно он и сам не очень понимает, рад он такому повороту событий или не очень. Неловко пожал руку Царьи, а девушка вдруг приподнялась на носочки и звучно чмокнула его в нос.
— Ну, Царья… — несчастным тоном простонал принц.
Но я на него не смотрела, так как во все глаза наблюдала за скачущей по полу лягушкой, в которую Царья превратилась сразу после поцелуя. Принц закатил глаза, выругался совсем не по-королевски и, присев на корточки, подхватил лягушку. Поднялся и, глядя в выпученные глаза земноводного, печально спросил:
— Всё никак не наиграешься?
И, вытянув свои прекрасные губки трубочкой, нежно прикоснулся к лягушачьей морде. Перед ним снова появилась Царья, а я изумлённо протянула:
— Чтоб мои глаза на затылок сбежали, это что сейчас было?!
Дверь распахнулась, и на пороге мы увидели Уэнди, за спиной которой маячил Ньяль.
При виде меня в лопухах парень вытаращил глаза и икнул. Я вскочила и, уперев руки в боки, возмутилась:
– Уэнди, ты раньше жила в казарме?!
Она растерянно моргнула:
– А ты откуда знаешь?
Я невольно рассмеялась и пояснила:
– Двери ногой открываешь. – Кивнула на Ньяля: – Он всё-таки какой-никакой, но парень, а это комната девочек. Прошу, стучись в следующий раз.
Неудобно - это когда еда не в моей тарелке, все остальное - терпимо.
У этих джинсов идеальная посадка... Пятно, что я посадил, выглядит идеально.
- Ридан ничего не делает и не говорит просто так. В министерстве даже секретарь вздрагивает, когда он просит принести кофе.
Да и намерение у него судя по синюшному оттенку кожи, только одно - окочуриться на моём пороге.
Я собрала все покрывала, коврики и одеяла в доме, содрала занавесь из меховой шкуры и соорудила из всего этого огромное гнездо - как раз впору для некрупного динозавра. За неимением последнего перекатила туда гостя. Тащить его больше не собиралась - так и надорваться можно. А таким немудрёным способом он неплохо перемещался в пространстве.
Гость будто в полубреду находился: то стонал, то звал какого-то Урсуна. Или Урсулу? Или это было что-то вроде... Ух суну!
- Тьфу на тебя, Галина! - цыкнула на себя.
- Только о сексе думаешь.