Но нет смысла жалеть себя. Я давно заметила, что всегда лучше и полезнее заставить кого-то другого сделать эту работу за тебя.
Удивительна природа женщины: каждая мечтает о добром, заботливом и с большим сердцем, но вожделеет брутального, эгоистичного и с большим.
- Вопросов много, - хрипло высказалась я. Но вариант врезать тебе промеж глаз куда предпочтительней.
Созидательным трудом Мы прославим наш дурдом!
Думаю, ничего мы с этим поделать не можем. Мы все охотники. Мы все, за неимением лучшего слова, монстрологи. Наша дичь разнится в зависимости от нашего возраста, пола, интересов и сил. Кто-то охотится на самые простые и глупые вещи - новейшее электронное устройство, продвижение по службе, первого красавца или красавицу школы. Другие падки на славу, власть, богатство. Некоторые, более благородные души, ищут божественных откровений, знаний или же блага для всего человечества.
Зимой 1889 года я выслеживал человека... Я охотился на самого себя.
Элени отлично понимала могущество простых поступков, силу деталей. Она знала, например, что если помнить день рождения ребенка или его любимый цвет, то это может оказаться ключом к его сердцу.
Его узнавали повсюду: толпы людей останавливались и аплодировали ему на улице.
Пьянела Серафима Карповна так же молниеносно, как и влюбляла в себя.
Время - единственное ,что дает ответы.
Если вы уговариваете покупателя приобрести больше товаров только для того, чтобы самому заработать больше, то вы - "коробейник". Если вы уговариваете покупателя приобрести больше товаров для его собственной выгоды, то вы - "профессионал" и вы оба (продавец и покупатель) оказываетесь в выигрыше.
Не стоит лишний раз ворошить мясо при его обжарке. Обратите внимание: когда верхняя – еще сырая – часть стала отдавать сок, это значит, что снизу уже образовалась уверенная корочка, и этот момент годится для того, чтобы мясо перевернуть.
Помните: люди ленивы и нелюбопытны, а думать – самое тяжелое в мире занятие.
Хотя останавливаться на полуслове – это хуже всего. Такая вежливая агрессия, потому что со сказанным потом не поспоришь. Спорить приходится с тем, что ты себе навоображал.
А они потом все отрицают.
Подождите за дверью, изверги!
– Что грядет, знать неинтересно. Да и пользы в том мало. Если плохое – отравишь жизнь страхом, коли хорошее – лишишь выбора. Нет уж, я до грядущего хочу сам дойти. И узнать, когда срок придет.
То, что нас не убивает, делает нас более странными.
Разумеется, все пары переживают взлеты и падения. Наверное, такова естественная природа людей, принявших решение быть вместе.
Люди не понимают, что они делают с другими людьми, когда делают то, чего делать не следовало.
будем брать зрителя за чувство прекрасного, раз уж не дают схватить за яйца.
Но порой «отсиживаться в засаде» как раз и означает огрести в ближайшем будущем проблем по самую маковку.
Что может быть прекрасней чувства полета? Вернее его вариации — свободного падения, когда внутренности сворачиваются в тугой комок, перехватывает дыхание, внутри мышц образуется щекотка, а яйки, будто обретя разум, пытаются спрятаться внутри организма? Говорят, к этому можно привыкнуть. Только не мне. Каждый раз — как в первый. Все-таки в виртуальных компьютерных полетах и падениях, в том числе и в местном варианте, слившись сознанием с элементалем воздуха, чего-то не хватает. Ощущения не те. И ко всему этому примешивается чистый восторг! И некоторая доля сюрреализма, когда супротив всех ощущений падения, земля удаляется. Вот как сейчас.
Я как раз сидела на крыше пятиэтажного здания. Оно было очень старым, и его закрыли на ремонт. Но что можно закрыть от подростков?
Расслабившись и прикрыв глаза, я вставила в уши наушники плеера и, посмотрев на ночной город, как раз собралась пригубить баночку с пивом, как ее вырвали у меня из рук.
Обернувшись, я увидела, что передо мной с моим напитком стоял папин друг Редклиф Фордайс.
― И фиг лишь? ― хмуро поинтересовалась я у него.
― Ты, наверное, хотела спросить, почему я забрал у тебя пиво? ― не менее хмуро на меня взирая, поинтересовался творец.
― Именно! Отдай, это не твое!
― Тебе, кажется, еще нет восемнадцати? ― приподнял Фордайс одну бровь.
Я поморщилась.
― Мама же запретила тебе со мной разговаривать.
― Да, ― просто ответил мужчина, садясь напротив.
Как и я, он некоторое время смотрел на город, затем выкинул банку вниз.
― А… ― начала я, проводив ее взглядом.
― Пить пиво вредно.
― Ты, что, врач?! ― Я была зла из-за его самоуправства.
― Да.
Незадача.
― Это не дает права тебе выкидывать мои деньги!
Фордайс достал из кармана сто рублей.
― Сдача будет?
Насупившись, я ответила:
― Нет.
― Значит, в другой раз. ― И убрал деньги обратно.
Мы уже пьяные. Стоим, курим на улице. Обмерщик Витя Иванов смотрит на меня и спрашивает:
— А кем ты вообще работал, Костя?
— Он работал экономистом, — отвечает за меня Юля. — Ты не знал что ли?
— Нет. А я-то думал, кто это сидит себе все время тихонько в углу
Необходимо определить свои мечты от навязаных. Навязаные мечты не мотивируют, когда к ним стремишься обстоятельства как бы сопротивляются. Достижения истинной мечты: мотивация зашкаливает, обстоятельства образуют зеленый коридор
Порой люди заблуждаются, думая, будто они владеют вещами. Существуют вещи, которые владеют людьми.